Часа через два они всё же свернули на Госпитальный вал, внезапно пустой после потока людей, стремящихся влиться в недалекое уже шоссе Энтузиастов. Слева оставался госпиталь, справа сквер, впереди уже показался забор больницы имени выдающегося деятеля отечественной и мировой медицины товарища Баумана [5], как вдруг буквально в десяти метрах перед машиной из сквера выскочили трое мужчин, держащих в вытянутых руках что-то явно огнестрельное. Михаил резко, с разворотом, затормозил, подставляя водительскую дверцу.
— Егор, на пол и не шевелиться. Андрюха, к задней двери! — успел крикнуть он, пока машина с визгом останавливалась.
Андрей выскочил из почти остановившейся машины, услышав через секунду, как с места, на котором он только что сидел, сползает на асфальт Михаил. Никто не стрелял. Через какой-то десяток секунд низкий мужской голос, почти бас, произнес:
— Что же вы попрыгали сразу, фраерки? Оставляйте свою таратайку и хиляйте, никто вас не тронет, — при этом его голос приближался к машине, пока не замолчал в районе водительской дверцы.
За время этого монолога Андрей успел достать свой пистолет и снять его с предохранителя. Посмотрев на Михаила, он увидел, что тот показывает, что берёт на себя того, что справа, наверное, он его видел со своего места. Посмотрев вниз, Андрей подумал, что дорожный просвет в «эмке», наверное, сантиметров двадцать, не меньше и осторожно начал ложиться на асфальт, думая только о том, чтобы не зашуметь и не выдать себя. Как только он лег на асфальт и увидел в сгущающихся сумерках ноги стоявшего перед машиной, как тот зажег спичку и заглянул в салон.
— О, да тут..., — успел произнести бандит, вглядываясь туда, где лежал Маслов и в этот момент Андрей выстрелил. Через мгновение справа выстрелил Михаил. Стоявший перед машиной завыл от боли, шагнул назад, но оперся на уже не державшую его ногу, покачнулся и упал.
Слева кто-то выстрелил в их сторону, а потом и со стороны сквера раздался выстрел, скорее, наудачу. Михаил выстрелил еще раз, в того, что остался слева, но снова не попал. Впрочем, стрелять бандит больше не стал и убежал в сторону госпиталя.
Из машины послышалось кряхтение и в открывающейся двери показалась голова художника.
— Знаете, это было...
— Спрячься, дурень, — шикнул на него Михаил. — Тут еще один бегает, недалеко совсем. Сиди тихо и не высовывайся!
Андрей пошел посмотреть, что же случилось с единственным оставшимся на поле боя бандитом, которого он сам и подстрелил. Тот лежал в той же позе, что и упал, пытаясь дотянуться до лежавшего в паре метров на асфальте нагана.