Ещё два городских стража посмотрели на меня, на моё забрызганное кровью лицо, мальчика на плече, капающую с руки кровь и отвернулись, обратив своё внимание на более интересные вещи.
Тяжело дыша, я пожелал на их головы гнев богов. Если бы это был мой собственный гнев, их на месте убила бы молния. В чём смысл стражи, если они во время такого инцидента просто глупо топчутся на месте?
Моей целью был ближайший храм. Видимо, он всё же был дальше, чем я думал, потому что, когда я дошёл до широких ступеней, мои ноги так дрожали, что мне пришлось остановиться, прежде чем подняться по ступеням.
Мне навстречу вышел аколит, на нём были одеты тёмные одежды Сольтара. Я обрадовался.
— Милость Сольтара с тобой, брат. Могу ли я войти в его дом и вылечить раны, а также допросить вот эту крысу, — поприветствовал я.
— Милость Сольтара с тобой, незнакомец. Твои раны обработают, но никто не войдёт в дом нашего бога связанным. Освободите мальчика, и о вас позаботятся.
— Эта маленькая крыса только что украла нечто незаменимое! Я хочу допросить его, чтобы узнать, где я смогу найти это.
— Тогда обратитесь к слугам Борона. Их господин привык к тому, что в его дом людей тащат связанными, — последовал ответ аколита.
Я взглянул в том направлении, которое он указал. Храм Борона находился на другой стороне площади, по меньшей мере, в тысячи недосягаемых шагах.
— Я умру от потери крови, пока доберусь туда.
Он пожал плечами.
— Нет ничего более незаменимого, чем ваша собственная жизнь. Отпустите мальчика.
Боги, как я мог забыть, насколько упрямы священники?
Мой колени дрожали, и я хотел сесть на ступеньку, но акалит поднял руку.
— Осторожно, незнакомец, если вы сядете туда, значит вошли в дом моего господина, и я освобожу мальчика.
Я терял терпение. Слева и справа лестницу окаймляли каменные перила, которые у подножья заканчивались массивными цоколями. Я молча повернулся и прошёл к правому, где бросил на землю мальчика.
Аколит последовал за мной, и его глаза расширились, когда я вытащил Искоренителя Душ.
— Остановитесь, во имя Сольтара! — испуганно закричал он, когда я поднял меч, но было слишком поздно, я уже всадил клинок.
Он растерянно стоял передо мной.
— Что ж, священник, что скажете теперь, мальчик всё ещё на земле вашего господина?
Он посмотрел на паренька и сглотнул. Затем медленно покачал головой.
Я разместил мальца так, что его шея лежала в углу между землёй и цоколем. Искоренителя Душ я воткнул в каменные плиты площади под углом к колонне, так что его лезвие замыкало угол между землёй и цоколем, и теперь в этом треугольнике была заключена шея парня.