Алдар отличался и больше напоминал мне мою родину, чем любое другое место, которое я когда-либо видел в Семи королевствах. Большая круглая оборонительная башня, которая охраняла вход в порт, была построена из неровно высеченного камня. Над массивными зубцами стены я увидел знакомую мне круглую фахверковую надстройку, которая была покрыта шифером. Горели факелы, нигде не было видно масляных ламп, а солдаты, которые наблюдали за нами с пирса, были вооружены знакомым мне образом: в тяжёлые латные доспехи, многие из которых были богато украшены. Порт Алдара был большим, не таким большим, как старая военно-морская база на Огненных островах, но всё же впечатляющим. Галеры, меченосцы и кажущиеся громоздкими когги заполняли причалы, и даже в этот поздний час краны неутомимо работали. Они поднимали тяжёлые сети с ящиками или мешками из трюмов кораблей или загружали их. Меня удивила такая активная деятельность так поздно ночью.
Вокруг самого порта было оставлено пространство в добрых тридцать шагов, чтобы не стеснять его. А за этим пространством выстроились фахверковые дома, некоторые из них высотой целых восемь этажей. Лишь изредка я видел здания, целиком построенные из камня. А поверх этих домов вдалеке можно было видеть круг могучей, ярко освещённой крепости.
Город гордо выставлял на показ своё богатство. Повсюду можно было любоваться орнаментами. Статуи храбрых рыцарей, в героических позах, окружали порт, и горело так много фонарей, как будто свечи ничего не стоили. Центральный пункт порта образовывал фонтан, красиво вырезанный из чёрного мрамора, и здесь тоже героические статуи вносили свой вклад в красоту.
Казалось, что бедность здесь запрещена законом, почти никого, кто выделялся бы из-за потрёпанной одежды, часто даже тонкие чулки были снабжены яркими узорами.
И я не заметил, чтобы кто-то ходил босиком.
Лоцман, который поднялся на борт перед портом, казалось, подтвердил всё то, что говорил Менделл. Он был слегка приземистым, с большим животом, шеей, как у быка и угловатой челюстью, которую он властно выдвигал вперёд. Одет он был как павлин, в тяжёлый красный бархат, жёлтую, расшитую парчой, жилетку, обтягивающие брюки-гольф из бархата, которые неприлично подчёркивали его половой орган, и вышитые чулки, выставляющие на показ его крепкие икры. На ногах великолепие заканчивалось блестящей чёрной обувью на каблуках. Если я не ошибался, то пряжки были сделаны из полированного серебра. У него была аккуратно подстриженная борода на подбородке, а своего рода мешок из красного бархата с прикреплённым пером увенчивал его голову. Угрюмый и раздражённый взгляд, которым он обвёл палубу «Снежной Птицы» сделал остальное, чтобы завершить первое впечатление от этого красивого города и его самоуверенных жителей.