Ночь приближалась, и возникал вопрос, где мне найти безопасное место для отдыха, если оно здесь вообще существовало. В гавани было более чем достаточно скверных притонов, из каждого второго дома доносился оглушительный смех. Однако у меня были сомнения по поводу того, что я смогу проснуться живым, если найду в одном из них себе кровать.
Толпа и крики привлекли моё внимание.
Это было зрелище, подобное которому я уже часто видел прежде: платформа, на ней мужчина в цепях, рядом ухмыляющийся парень, который восхвалял достоинства жертвы. Аукцион, на котором продавали рабов. Рядом с платформой стояли небольшое горнило, и кузнец со своими подмастерьями, безразлично наблюдавшие за происходящим. Какую они предлагали услугу, было очевидно, поскольку на жерди весло добрых три десятка металлических ошейников, начиная от тонкого изящного серебра и кончая тяжёлым, необработанным железом.
На аукционе присутствовало добрых четыре десятка зрителей, но только двое или трое серьёзно участвовали в торгах. Двое мужчин и женщина, и все трое не были похожи на пиратов.
Работорговцы из Бессарина. Вот значит как несчастные жертвы пиратов попадали на рабский рынок Яанаса. Четвёртый человек в кругу зрителей привлёк моё внимание. На нём были тёмные, кожаные доспехи, которые почему-то показались мне знакомыми, у него были чёрные как смоль волосы и бледная кожа. Вооружён он был тонким мечом, а его осанка должна была выражать возвышенную неприкосновенность.
Бледная кожа и чёрные как смоль волосы напомнили мне о наезднице виверна. Именно на ней я видел такие кожаные доспехи, однако красного цвета. Черты лица мужчины были изящными: узкий рот, прямой нос и тёмные брови. Кожа была тонкой, словно пергамент, почти казалось, что сквозь неё просвечивают вены.
На такой бледной коже и с чёрными волосами должна была проглядывать щетина, даже если мужчина хорошо побрился, но ничего подобного. Телосложение у него было скорее стройное, он был не особо высокого роста и с моей перспективы казался даже слегка миниатюрным. Всё-таки было бы ошибкой недооценивать его, поскольку кожа его доспехов обхватывала поджарые мышцы. Только потому, что мужчина не выглядел как гора, и не имел выступающих мышц, его нельзя было считать неопасным. Люди с таким телосложением чаще всего были проворными и быстрыми. Быстрый, точный удар тонким лезвием мог быть таким же смертельным, как удар могучим топором.
Его мрачный взгляд со скукой остановился на мне, я не стал отворачиваться, сделал вид, будто сморю сквозь него, на измождённого мужчину, стоящего за его спиной. Бледный парень отвернулся, и я с облегчением вздохнул.