Он взял стул и пододвинул ближе ко мне, в то же время преувеличенно широко распахнув глаза.
— Я выгляжу угрожающе? — спросил он, явно забавляясь.
Я оторвал полоску ткани от своего рукава и протянул ему вместе с бутылкой пшеничной водки.
— Сначала позаботьтесь о своей травме, — попросил я, когда он взял и то и другое. — После поговорим.
Он посмотрел на ткань и покачал головой.
— Водка пригодиться, — сказал он, сделав большой глоток, прежде чем с грохотом поставить глиняную бутылку на тумбочку. Он поднял полоску ткани. — Лён — нет. Шёлк был бы лучше, но и то и другое нельзя использовать, если заранее не прокипятить, — он осторожно прикоснулся к своей шеи и поморщился. — Сейчас лучше оставить ожог открытым, в противном случае он начнёт сочиться.
Я пожал плечами.
— Это ваша шея, — промолвил я.
Он странно посмотрел на меня и кивнул.
— Видимо, так. Теперь снова моя, — затем он тихо рассмеялся. — Князь Целан был вами так доволен. Как вы только могли так его разочаровать?
— С лёгкостью, — сухо ответил я. — Не хотите рассказать мне, что с вами приключилось?
— Вы вежливы, — констатировал он. — Вы взяли себе это за правило, чтобы другие вас не боялись?
Я посмотрел на него с удивлением.
— В вас есть что-то тёмное, — объяснил он. — Такое чувство, будто вы находитесь в тени, даже когда на вас светит солнце.
Мне не в первый раз говорили об этом.
Может это было правдой, наверное, я слишком долго носил Искоренителя Душ.
— Нет. Вежливость избавляет от неприятностей, вот и всё. А если эта тень действительно существует, — я пренебрежительно махнул рукой, — то она скоро исчезнет. Как вы попали на острова? — снова спросил я.
Он мгновение помедлил.
— Вы могли бы спросить об этом прежде, но не спросили. Я за это благодарен, поскольку не люблю рассказывать свою историю всем подряд. Прошу, — сказал он, слегка кланяясь, — не вините меня за это, но дела эльфов не касаются людей.
Я был разочарован, и это, должно быть, отразилось на моём лице.
Он с сожалением покачал головой.
— Было время, — произнёс он, поднимаясь, — когда судьбы эльфов и людей были связаны. Но даже для нас оно давно закончилось, — он слегка поклонился. — Единственное, что я могу вам дать — это моя благодарность, — он криво улыбнулся. — Может для вас имеет ценность то, что я буду вспоминать о вас, даже когда ваши кости уже рассыплются в прах. А теперь, мой друг, я должен идти. У меня есть с князем срочное дело, — он подошёл к двери и положил руку на ручку. — Как вас зовут, друг?
— Родерик из Килара, — ответил я. Это прозвучало странно после столь долгого времени, но таково было моё имя. Я больше не был Хавальдом Проклятым.