Сталин
не верил в возможность нападения Германии и запрещал приводить войска
в боевую готовность
". Приехали! После такого ответа -
только прямиком на крючок пресловутому "Богданычу".
При подготовке
книги автору приходилось общаться со сторонниками теории
"превентивности" и слышать возражения на предъявленные им
факты и аргументы. Из всех возражений наиболее разумным было
следующее: возможно, Сталин хотел разбить Германию молниеносно, за
один-два месяца, до того как Япония сможет реально вступить в войну.
А затем перебросить войска на восток и разгромить саму Японию.
Это хоть дохлый,
но все же довод. Его мы рассмотрим, когда будем исследовать
интересующие нас и незамеченные ранее особенности советских военных
планов. И не столько для убеждения "резуновцев", а чтобы
понять, как именно менялись военные планы СССР в зависимости от
изменения международной обстановки. Ведь за последний передвоенный
год военно-политическая обстановка вокруг него поменялась несколько
раз самым радикальным образом! А все вместе это поможет понять
уникальную по своей опасности ситуацию предвоенных дней июня 1941
года, из которого сумело выбраться руководство СССР.
3.
АДВОКАТ ДЛЯ СССР
Но какая Гитлеру
разница, будет с нашей стороны повод для провокаций или нет? Если
немцы хотели выставить нас агрессором, им ничего ни стоило самим
устроить любую провокацию. Как это легко они проделали в 1939 году на
своей территории, когда эсэсовская команда захватила радиостанцию в
немецком городе Гляйвиц, а нападавшими объявили поляков. И население
Германии в это поверило.
Конечно,
независимо от возможностей немцев в этом деле командованию РККА в
любом случае не следовало облегчать им жизнь и самому давать такой
повод. Да, немцы могли и наверняка хотели бы нечто подобное
провернуть и против СССР. Но теперь Гитлеру с Геббельсом надо было
убеждать не только родных немцев, безоглядно верящих фюреру.
Поскольку теперь помимо желания у них появилась огромная проблема -
в этот раз провокацию следовало выполнять идеально, без сучка и
задоринки и в крупном масштабе. Чтобы те силы на внешней арене,
которым она назначалась, поверили ей на 100 процентов.
Дело в том, что к
лету 41-го у СССР появился строгий и пристрастный защитник, которому
уже нельзя было пустить пыль в глаза халтурой типа Гляйвица.
Защитник, которому в своих коренных интересах непременно требовалось
установить правду и который фактически
нотариально обязан
был засвидетельствовать подлинность или ложность акта советской
агрессии против Германии