– Естественно, Генри должен нас сопровождать, – произнесла мама. Я знала эту игру, я достаточно часто была предметом такого разговора и не могла поверить, как мне повезло, что сейчас не я была частью попыток маминого сводничества.
Генри покачал головой, не зная, какой ответ правильный, и, наконец, посмотрел на меня и Рейчел.
Но моя мама не оставила это так быстро.
– Мы и так слишком редко видимся с тобой. Сделай одолжение своей матери и сходи с нами в оперу. – Она мягко приправила просьбу чувством вины, и мне пришлось выдавить из себя усмешку, потому что я точно знала, что Генри даст слабину.
– Разумеется, мама, – уступил он и впервые позволил себе взглянуть на Рейчел.
Она тоже сразу же подняла голову, их взгляды встретились, и за моей спиной возник интимный момент, совершенно не уместный в данной ситуации.
Я шумно уронила вилку на тарелку, и оба вздрогнули. Но по крайней мере, они перестали бросать друг на друга влюбленные взгляды.
Внимание тети Лиллиан, казалось, не ускользнуло от этого, но остальное, по-видимому, было полностью проигнорировано.
– Скажите, мисс… – начал отец, опершись запястьями о край стола и стараясь не наделать пятен на белой скатерти от столовых приборов в соусе.
– Коэн, – любезно вставил мама, и это пронзило меня, словно удар. Так как я даже не задумывалась об этом.
Отец приоткрыл рот, чтобы задать вопрос Рейчел, когда понял и насторожился.
– Коэн? – озадаченно обратился он к матери. – Но это же еврейская фамилия, – добавил он, и я затаила дыхание.
Конечно, это еврейская фамилия, и почему-то было очевидно, что отец первым заметил такое.
– О, в самом деле? – удивленно спросила мама, и это было идеальной заготовкой для оправдания. Но я не была достаточно быстрой. Только я набрала воздуха, как она уже произнесла. – Ну, она же еврейка.
И я на мгновение разочарованно прикрыла глаза.
Теперь катастрофы было не избежать.
Отцу потребовалась секунда, чтобы переварить информацию, а затем он потрясенно распахнул глаза, а его руки так крепко обхватили столовые приборы, что он был вынужден впиться ногтями в ладони.
– Она еврейка? – Его голос был слишком высоким, он посмотрел сначала на мать, потом на Рейчел, словно нежная девушка на его глазах вдруг превратилась в чудовище.
Рейчел тревожно заерзала на стуле, и я тут же схватила ее за руку, чтобы она знала, что мы рядом с ней.
– Но… – начала мама, и я смогла увидеть решимость на ее лице, но отец тут же осадил ее.
– Ты серьезно пытаешься свести нашего сына с еврейкой? – язвительно возмутился он, и мама вздрогнула.
И мне пришлось признаться, что, хотя я и знала, что он будет возражать, я не думала, что он отреагирует с такой неприязнью.