Дядя Альфред протянул руку, чтобы помочь нам выйти, и мы зашли в достаточно теплое здание. У нас забрали пальто, и дядя представил меня Кентам, пожилой супружеской паре с доброй улыбкой и такими же глазами. Они поприветствовали нас, миссис Кент сделала комплимент моему милому лицу и следом отметила, что ее внук все еще свободен.
Я с трудом заставила себя улыбнуться, когда моя тетя начала хихикать, затем сделала небольшой реверанс и убежала в соседнюю комнату.
На этом вечере, в отличие от прошлого, на котором я была с тетей Лиллиан, было гораздо меньше людей. Всего около двадцати человек, и, к моему счастью, большинство из них уже состояли в браке.
Здесь также были еще две девушки моего возраста или младше. Они не были наделены красотой, и стоило признаться, их расшитые наряды не смогли этого компенсировать.
Другая дама, мисс Уолкер, показывала каждому, хотел он того или нет, свое слишком большое обручальное кольцо, которое на прошлой неделе подарил ее горячо любимый Герольд, который, к сожалению, не смог сегодня прийти.
Мне даже не нужно было говорить с ней, чтобы узнать об этом, потому что она говорила так громко, что я невольно все слышала.
Мистер Бойль пока не появился, и это немного меня расстраивало. Но я оставалась невозмутимой и пыталась не привлекать внимания.
Чтобы скоротать время, я взяла бокал пунша, который, как меня заверили, не был слишком крепким, так как Кенты почти не употребляли алкоголь. Растерянная, я встала рядом с камином.
Это место в любой комнате, где я меньше всего чувствовала себя не в своей тарелке. Конечно, я всегда могла присоединиться к небольшой группке и поболтать о пустяках, но мне это не нравилось.
Молодой человек поймал мой блуждающий взгляд, прервал разговор, в котором принимал участие, и подошел ко мне.
Он был худощав, хорошо одет, и, хотя у него был слишком высокий лоб, он не обезобразил его утонченные черты лица.
– Мисс Крамб, не так ли? – сказал он, прислонившись к камину рядом со мной.
– Верно, – подтвердила я. – А с кем я имею честь говорить? – спросила я, не уверенная, действительно ли это окажется честью.
– Уильям Кент, – представился он, и я поняла, что это, должно быть, тот самый неженатый внук. – Хозяева дома – мои бабушка и дедушка, – добавил он, словно без этого не было понятно, кто он, и я сделала глоток пунша, чтобы удержаться от закатывания глаз.
Пунш действительно оказался мягким, чему я до этого была рада и о чем теперь сожалела.
– Вы гостите у дяди? Вы давно в Лондоне? – начал он разговор, и я заметила, как он изо всех сил старался держать руки неподвижными. Он нервничал.