Его звали Бален Бланш, сеньор де Мальфет, исполинский толстяк каких не видывал свет. До падения короны он оказался обласкан последним королём династии Зельцбургов Маэкарном и служил архаддирским послом при дворе ненавистного Радована Багряного. Худородный купец, женившийся на бедной дворянке и привлёкший к себе внимание, прежде всего, необъятным брюхом да огромным ростом. Говорили, что король просто хотел посмотреть на диковинку поближе, а Бланш воспользовался этим чтобы подольститься.
Во времена смуты, после ужаса Касрагонта, каким-то чудом именно он сплотил вокруг себя армию, паникующее дворянство, и смог остановить риденский марш на Парс-де-ре-Наль. Позже гигант каким-то образом расправился с несколькими могущественнейшими аристократами Архаддира: графами, герцогами, маркизами, воевавшими за корону вместо защиты земель и подданных. Бланш казнил их под ликующие возгласы толп, и принял титул коннетабля Архаддира. Теперь он сидел в столице и правил ровно король без короны.
— Как с продовольствием?
— Терпимо пока, но знаете, — привычка изъясняться витиевато оставила профессора под давлением тревог, его лицо сделалось напряжённым, а взгляд протирал дыру в стене левее головы Райлы, — недород в Диморисе, — это голод ещё и в Шехвере. Все знают, какие там скудные земли, и какие острые сабли.
Райла понимала очень хорошо. Для диморисиецев их северо-западные соседи являлись источником вечных тревог и бед. Люди Шехвера были воинственны, а их король Хансельд — самым воинственным из всех. Когда голод покажет зубы, он не будет думать долго, прежде чем напасть на ослабленный Архаддир. При этом Радован Багряный сможет возобновить свои поползновения и тогда королевству настанет конец.
— Словно этого было мало, — продолжал Люпьен после глотка коньяка, — у нас ведь и с Соломеей огромная граница. Вы понимаете, мадемуазель, к чему это приведёт?
— Разумеется.
Княжество Соломея едва ли грозило Архаддиру войной, но там случилась своя беда, — катормарский мор вернулся к Вестеррайх через соломейские морские врата. Точно никто ничего не знал, но поговаривали, что в столичный порт вошёл торговый корабль из Изумрудного халифата, а через три дня появились первые люди в кровоподтёках. Светлый князь закрыл город немедленно, этот человек понимал цену каждому часу, однако было уже поздно, ведь пока зараза не проявила себя, некоторые больные успели покинуть Алиостр. Да и потом многие ухитрялись сбегать, пока на всех дорогах не встали кордоны. Древняя столица уже несколько месяцев кровоточила и агонизировала, а пегая кобыла скакала на юг и запад, гоня перед собой волны объятого ужасом народа.