Инвестигатор перечитал текст трижды, и пока он был занят, Клеменс видел на его изуродованном лице тревогу, но не удивление. Это многое значило.
— Так далеко на севере… Это тоже пойдёт верховному инвестигатору, а потом, думаю, и в Академию, волшебникам. Тут не сказано, как ты смог уцелеть.
— С божьей помощью, фра Хорас, — ответил Клеменс, — с божьей помощью, разумеется.
Если тот и хотел выведать правду, то решил умерить своё любопытство. Клеменс был магистром ордена Гончих, то есть, стоял выше в иерархии, хотя и с оговорками. Он должен был подчиняться, только высшим чинам Святого Официума.
— Прости, брат, что задержал, отдохни, подкрепи силы, а мне ещё работать.
Когда Клеменсу предложили обустроиться в одной из свободных келий, он отказался и попросил, чтобы его поселили поближе к пленнице. Просьба оказалась странной, однако добрые братья не стали задавать вопросов. Внизу, в подземелье, охотник занял камеру прямо напротив той, где оказалось заточена Тильнаваль. Женщина с непониманием следила за тем, как он становился её соседом, как ему сносили вниз свежую солому, большой тюфяк, умывальные принадлежности.
— А где всё это для меня?! — воскликнула она, подойдя к решётке. — Я с тобой скоро завшивею! И чтобы дверь не закрывали!
— Радуйся тому, что с тебя сняли перчатки и ошейник, — усмехался он, совершая омовение.
— О боже, неужто даже здесь мне придётся терпеть твою жуткую морду?!
— Уж прости, беглянка, моя жуткая морда исчезнет лишь когда я передам тебя эстрийским братьям. Возможно, после этого ты начнёшь скучать по ней.
Вытерев лицо и обернувшись, Клеменс вдруг сделался очень озабоченным.
— Прости. Я не хотел, чтобы это прозвучало столь зловеще.
— Зловещим ты сделал это только что, — огрызнулась чародейка.
С неё действительно сняли и проклятые перчатки, и ужасный ошейник, но Дар так и не вернулся. А причиной тому был небольшой камешек, укреплённый высоко в центре потолка, невзрачный, способный потеряться на галечном бережке, но стоивший дороже алмазов за свою особую силу создавать астральный вакуум. Проклятье всех магов — анамкар. Больше ничего он не делал, но Тильнаваль казалось, будто камень жёг ей кожу, отравлял неким излучением. Прошло столько времени с тех пор как она чувствовала Дар, но привыкнуть к сей калечности не удалось, нисколько. Рана потери кровоточила.
Он смотрел на неё через решётку, смотрел пристально, со странным неуловимым выражением, но при этом не равнодушно. Пленнице так и не удалось понять смысл взгляда.
— Что было в деревне? — вымолвила она, усевшись на жёсткие нары.