Талбот получил Райлу из его рук совершенно беззащитную, потерявшуюся где-то внутри собственной головы. Тогда женщина не могла ни ходить, ни говорить, ни толком управлять работой тела; она до ужаса боялась зеркал, часто плакала, не в силах объяснить причины, тосковала. Старый волшебник, славный крутым своим, яростным и вздорным нравом, сам выхаживал бедняжку вдали от посторонних глаз, в собственной усадьбе. Это он, пользуясь связями, тайно призывал Дерамира Мозгоправа, чтобы тот день за днём, неделю за неделей вытаскивал Райлу из плена безумия. А как только она немного оправилась, восстановила силы, тут же бросилась на поиски мальчишки. Возможно несчастная и сама не понимала, зачем ей это было нужно, однако без постоянного поиска, она не видела боле смысла жить.
Архимаг продолжил свою мысль, зная, что разочарует Райлу:
— Ещё зелёным юнцом он самовольно ушёл в Дикую землю, внучка, и выживал там на протяжении двух лет. Веришь ли?
Она поражённо молчала.
— Оттуда мальчишка вернулся с огромным запасом знаний, которым обеспечил себе посох магистра в непозволительно юном возрасте. И вот семнадцатый век достиг своей середины, мерзкая зараза начала выступать на наши южные границы, но мы не безоружны. Мальчишка ещё тогда встретил хищную плоть в лесах, Райла, он победил её и принёс нам знание о её слабостях. Он подарила нам оружие и спас несчётные жизни. А без этого мы бы…
От лица Талбота отошла кровь, морщины углубились на лбу, запали глаза, челюсти стиснулись до зубовного скрежета. Перед его взором встал мир несостоявшегося настоящего, в котором распространение хищной плоти быстро прекратить не удалось. Он видел себя самого, парящего над городами, кишевшими этой заразой, и ниспосылавшего с небес ливни горящей серы в тщетных попытках замедлить движение болезни. Он слышал вопли сотен тысяч убитых им, и усилием воли возвращался в истинное настоящее, вспоминая: этого пока не случилось, нам дан шанс.
И всё же Райла была разочарована. Она-то подумала сначала, что пока скиталась, архимаг смог найти её спасителя.
— У тебя есть его сигнарий, — вспомнила охотница волшебное слово, — ты же говорил, помнишь? Слепок ауры, по которому всегда можно найти хозяина!
— Он бесполезен, — печально ответил архимаг. — Прежде я считал это невозможным, но мальчишка смог спрятаться даже от собственного сигнария, что ещё раз заставляет задуматься об истинных границах его умений и талантов.
Женщина поникла.
Нерешительность была редкой гостьей в сознании Талбота, уж очень смело этот старый воин и заклинатель проживал свою жизнь. Но лишь самое тёмное сердце с годами не становится мягче. Видя, как сильно било по Райле чувство безнадёжности, он против воли разделял её страдания. Нужна ли была волшебникам иная причина чтобы отдаляться от простых смертных, раз их приземлённые чувства могли так сильно мучить?