— Что? А… то есть… Да кто же вы?!
— Фринна, церковный элиминатор, — охочусь на чудовищ всех видов и форм. Так где ты видел этот дом, эту хижину?
Свет отражался в глазах женщины, делая оную похожей на нежить. Мертвенный лик, холодный и жестокий, нагонял потаённый страх.
— За рекой, госпожа… То там, то тут… а зачем вам?
Йоганц осторожно уселся на табуретку и теперь, едва не скуля, следил за непрошенной гостьей. Райла могла напугать не только своим белым обличьем, но и, в немалой мере, оружием, которое носила при себе. Чувствовалось, что эта женщина привыкла творить насилие.
— Ты отведёшь меня за реку где, я так думаю, собираешь травы для отравки. Мне нужно увидеть этот дом.
— Но госпожа Фринна, там, где я его видел, его уж нет! В этом вся суть! Какая-то ахоговщина в лесу, обманывающая случайных свидетелей!
Увещевания не убедили её, только вызвали презрительную усмешку.
— Я поспрашивала. Кроме тебя, случайный свидетель, никто этот «лесной дом» не видел. Значит, — твои шансы найти его вновь больше чем у кого бы то ни было.
— Но зачем?! — возопил гробовщик вновь. — Там только смерть, только чудовища!
— Однако ты туда ходишь.
— Потому что меня они не замечают! Я пахну травами, госпожа и умею прятаться! Если бы двухвостая кошка и мятный перцоглавик хорошо приживались в горшках, ноги б моей…
— Это не просьба, Йоганц, — поведала Райла с угрозой уже явной, — это сообщение. Завтра же утром мы с тобой отправимся за реку. Проведёшь меня по местам, где видел дом. А если будешь дурить… ну, вижу, пару гробов ты уже выстругал. Выбери заранее, в каком тебе будет удобнее лежать.
Сказав что хотела, охотница покинула дом, оставив гробовщика наедине с темнотой и свечным огоньком.
Почти наедине.
Ещё засветло она проверила всё снаряжение и оружие, забрала с кухни подготовленный паёк. Сонный Томас получил несколько увесистых монет, чтобы плясунья могла оставаться в конюшне сытой и ухоженной, пока хозяйка не вернётся.
— Куда вы собрались, госпожа Фринна, и когда вернётесь?
— В Дикую землю, а вернусь… если повезёт.
Охотница вышла в предутренние сумерки и зашагала по холодку. Как только первый солнечный луч коснулся башен Райнбэка, каменные ворота детинца открылись и вскоре она добралась до Мельничных, — южных ворот частокола. Гробовщик Йоганц ждал там, сутулясь и зябко кутаясь в сюртук; за его спиной висела большая торба.
— Н-не передумали, госпожа?
— Ни в коей мере. Рада, что ты не попытался сбежать или спрятаться.
— У меня нет денег, чтобы куда-то бежать, — опустил глаза гробовщик. — И-и я так прикинул, — тот, кто привык выслеживать чудовищ, наверняка выследит и меня…