— Возьми меч и поспеши в дом, — приказал учитель, бережно неся незнакомку.
— Она ранена, тут кровь…
— Пошевеливайся!
Майрон внёс женщину в гостиную и уложил на ковёр, стал сосредоточенно рассматривать её руки, положил живую ладонь на лоб.
— Вы чего тут? — Из кухни появилась Улва с набитым ртом. Она хмуро осмотрела мужчин, пригляделась к женщине, сглотнула. — Это ещё кто такая?
— Не мешай или уйди, — резко отозвался Майрон. — Оби, мне нужны твои чары.
Юноша без промедления оказался рядом положил руки на грудь и живот незнакомки. Прикрыв глаза, он обратился к её существу, изучая оное на всех слоях бытия.
— Чрезвычайное истощение, учитель, множество повреждений, особенно на руках, будто она с галер сбежала…
— Она гребла сюда с материка, — сказал Майрон Синда, рассматривая белое лицо Райлы.
— Неужели?!
— Исцели её раны.
— Уже. Она очень устала и спит. Если хотите, я волью в неё…
— Нет, пусть отдыхает.
Ученики некоторое время молча переглядывались, но Майрон ничего не намеревался им объяснять. Наконец Улва не выдержала:
— Ну?!
— Идите спать.
— Кто это?
В глазах Майрона, поднятых на дочь, была такая ярость, что, повинуясь инстинктам, та отшатнулась и потянулась к мечу, которого не было на поясе.
— Да что б тебя Гедаш пожрал! Оби, пошли!
— Я останусь, — тихо ответил юноша, — вдруг её состояние ухудшится.
— Ну и деритесь в задницы! — зло воскликнула хирдквинне напоследок.
Оби втянул голову в плечи, как всегда бывало, когда она ругалась, но Майрон пропустил дерзость мимо себя.
Он сидел на коленях подле тела Райлы, не меняя позы, слушал её дыхание, рассматривал ауру и молчал. Ученик, примостившийся рядом, старался не нарушать покой учителя. Хотя бы потому, что Обадайя, познавший Майрона гораздо глубже, чем тот догадывался, видел ложную природу покоя. Юноша за долгие годы научился чувствовать, когда рядом находился учитель, а когда приближалось нечто иное, жившее внутри него. Один раз это иное оказалось на свободе и тогда ученик едва не погиб. Сейчас оно было рядом, бушевало под покровом молчаливого спокойствия.
Так проходила ночь.
* * *
Обадайя клевал носом, — прошлый день воистину выдался тяжёлым, ведь Майрон не жалел учеников. И всё же он старался держать себя в сознании.
— Я приготовлю завтрак. Присмотри за ней.
Юноша встрепенулся, распахивая огромные глаза. Женщина всё также спала, её состояние было стабильным, несколько хороших трапез и ещё десяток часов сна сотрут все следы истощения.
— Я на страже, учитель.
Вскоре по дому растеклись вкусные ароматы и утро нового дня обещало почти ничем не отличаться от многих предыдущих… пока снаружи не раздался громовой удар.