– Я люблю тебя.
Наконец-то. Через три месяца ожиданий…
Церемония должна была проходить в центральном кафедральном соборе Ортингтона. Собралось, не побоюсь преувеличить, пол-Китриджа. Поговаривают, даже королевская чета планировала заглянуть, но я особо не рассчитывала.
– Уже скоро, да? – спросила, предпринимая очередную попытку погрызть ногти, но Арабелла стойко следила за моим маникюром, и всякий раз одергивала меня.
– Священник уже на месте. Кристиан с Адрианом тоже.
– Я… Мне…
Меня охватила паника. Двести раз я пыталась выйти замуж. Двести! Раз! Это вам не один или два неудачных случая, даже не чертова дюжина. Это две сотни. Так что знакомый мандраж меня охватил сразу, как только раздался звон колоколов.
– Мне в туалет надо, – простонала, умоляюще глядя на Кэролайн и Арабеллу, которые держали меня взаперти.
Кэри с триумфальным выражением лица поставила передо мной ведро.
– Что это?
Она приподняла бровь.
– Ты издеваешься?
– Слишком хорошо тебя знаю.
Фыркнула и прошлась из стороны в сторону. Окон нет – сбежать не получится. Вариант с туалетом не прокатил. Не понимаю, зачем нам вообще жениться? Три месяца Кристиан уговаривал совершить церемонию, и три месяца мне удавалось тянуть кота за хвост. Но живот становится слишком большим, медлить больше нельзя. Вроде как, надо совершить пресловутый ритуал и стать мужем и женой перед глазами всего общества. Чего сложного-то?
– Маша, ты его любишь, он любит тебя, у вас все получится! – заверила Арабелла.
– Лучше зови меня Джулией. Как-то привычней уже. Маша осталась в России.
Кэролайн по-матерински меня обняла и, когда громыхнула торжественная музыка, передала под конвой Самюэля.
Я подняла все свои связи, чтобы спланировать идеальный побег! Эрнандо отказался выделить коней или ворнов (всю нашу скотину перед свадьбой предусмотрительно отогнали в табун за городом). Клифорд не согласился сделать артефакт невидимости, чтобы я могла незаметно улизнуть с церемонии. Суорен, жених сто шестнадцать, мог сотворить порошок переноса в другое место, но тоже отказался! Тридцатый и сорок восьмой женихи – плотник и кузнец, тоже не согласились пропилить для меня тайный выход из церкви. Жених восемьдесят один, владелец типографии, три дня до свадьбы тиражировал объявления, чтобы не смели помогать леди Джулии готовить побег. Да-да, для таких помощников Кристиан и соорудил показательный костер на площади (кстати, за три месяца так никого ни разу и не сожгли, а с моей подачи этот закон и вовсе отменили). Хуже всего, жених сорок один, владелец крепостной стражи, оцепил территорию церкви вместе с Лютером – главой тюремной стражи. Вот у последнего на меня зуб особый, поэтому задачу он выполнял с превеликим удовольствием.