Скотина ты, Егор Баринов!
– Я лучше все ему расскажу. Попытаю счастье. Пусть лучше меня сожгут на костре, чем такие звери как вы останутся безнаказанными!
– Маша!
– Я тебе говорила – нечего с ней сюсюкаться! – рука гадюки на моем плече сжалась. И откуда только в сухом теле такая силища?
– Она нужна нам! Без нее мы не получим власть…
– Со мной вы ее тоже не получите, – заверила, сбрасывая с себя острую хватку Марии Викторовны.
– Хорошо, – яростно прошипела гадюка, выуживая из папки последнюю фотографию. На ней я, Егор и его мать готовимся к свадьбе.
Фотография всколыхнула воспоминания. Я помню тот день. Нас фотографировал Кирилл, когда мы выбирали свадебный торт. Сидели в просторной кафешке и пробовали, кажется, десятый по счету торт. Мария Викторовна тогда вела себя как нормальная женщина: много шутила, давала советы, прислушивалась к моим желаниям. На фотографии она меня обнимает, а Егор стирает салфеткой масляный крем с моей верхней губы.
– Не понимаешь по-хорошему, будет по-плохому! – хриплый, словно прокуренный голос женщины разрушил розовый мир воспоминаний, который сейчас казался выдуманным, ненастоящим. Словно тех мгновений и не было. Может, они тоже плод моего больного или одурманенного лекарствами воображения?
– Это-то здесь при чем?
– А при том, Мария, что это я открыла двери в графский дворец и провела мятежников прямиком в тайную комнату, где прятались Элиссон и Джина. Или в это ты тоже не хочешь верить?
Попаданка, о которой рассказывал Кристиан. Мария Викторовна! Я тогда еще удивилась, что та стерлядь оказалась тезкой моей знакомой стерляди… Кто бы знал, что это одна и та же хладнокровная хордовая мерзость!
– Как вам спится-то ночами? – я отошла от нее подальше, словно одно нахождение рядом способно запачкать.
– На подушке и под одеялом! – огрызнулась она. – На войне не бывает без жертв. Элиссон и Джина отдали свои жизни, чтобы другим не пришлось! Кто ж виноват, что Кристиан тогда выжил!
Я смотрела на женщину, не в силах поверить, что она это всерьез.
– Мы тебе не враги, – мягко произнес Егор и получил от меня такой яростный взгляд, что даже отшатнулся. – Я тебе не враг.
– У тебя странный способ это показать!
– Пожалуйста, давай сделаем все по-хорошему…
– Это для кого будет по-хорошему?
– Для всех. Есть вариант, при котором Кристиан сохранит жизнь, а ты получишь любовь.
Я истерично рассмеялась. Егор выглядел таким беспомощным, таким отчаянным, словно кидал мне спасательный круг, который я не желала принимать.
– Баринов, ты можешь принудительно меня окольцевать, да хоть хомут мне на шею повесь, в клетке золотой запри – я никогда, слышишь, никогда не стану твой безвольной марионеткой! С меня хватит!