Карета дернулась, и я красноречиво упала в объятия его сиятельства.
– Мне не нужен артефакт правды, чтобы понять, как ты реагируешь на мои прикосновения, – улыбнулся он, ласково поглаживая меня по щеке. Что тут скажешь? Я не актриса. Когда по венам течет пламя, сердце грохает с невероятной скоростью, а голова кружится и невозможно надышаться присутствием графа – это не скроешь. Но я должна. Я обязана, чтобы уберечь его.
– Реагирую, да, – накрыла ладонь Кристиана и сплела наши пальцы. – Но я не была с каждым женихом. Я большую часть из них знаю по несколько дней. Мне обидно, что ты такого обо мне мнения.
Чтобы потянуть время и отъехать подальше от поста, пришлось удариться в нудные рассуждения и переливания воды из пустого в порожнее. Краем глаза заметила, как за окном проплыли огни поста и медленно скрылись из вида.
– Да будет тебе известно, в моей жизни был только один мужчина – мой жених. Самый первый который, – поправилась, когда в глазах графа сверкнули смешинки.
Он поцеловал центр моей ладони и прошептал:
– Неважно, кто был у тебя первым. Важно, кто будет единственным.
Да разрази меня гром, серьезно?! И как нормальная женщина может противиться такому магнетизму? Как я могу отказаться от такого мужчины? Только я хотела послать все к черту и наброситься на этот ходячий источник тестостерона, как карету наполнило красное сияние – оно струилось из родового кольца его сиятельства.
– Не обращай внимания, – отмахнулся граф на мой немой вопрос, и сияние растворилось.
– Да. Кто будет единственным – действительно важно. И к этому выбору я подойду со всей ответственностью!
Сияние появилось вновь. На этот раз в сопровождении звука, похожего на дребезжание колокольчика.
– Очень вовремя, – выругался Кристиан. – К сожалению, мне нужно вернуться во дворец, но я помогу тебе облегчить выбор.
Я думала, таких поцелуев не существует, когда тебя касаются не губы, а душа; когда пальцы скользят по подбородку, а кажется, что играют на струнах сердца; когда хочешь остановить мгновенье, чтобы навсегда остаться в этом моменте бесконечного сумасшедшего счастья.
Вскоре Кристиан исчез, просто растворился в воздухе, оставив в напоминание о себе легкий аромат костра и хвои, в который хотелось укутаться как в одеяло. Собственно, это я и сделала – укуталась в одеяло, которое пахло Им, и сладко уснула.
Эта ночь стала самой жаркой за всю мою жизнь. По венам текла лава, грудь болела, внизу живота болезненно ныло, а плечо, которое пометил сэр Кристиан, невыносимо зудело и чесалось, как после укуса паута. Уснула я только под утро, когда вспомнила о символе, что прислал граф. А вот пробуждение оказалось похлеще ушата ледяной воды.