Я долго смотрела в окно, не находя сил для ответа. Только метка заставляет Кристиана идти против своей воли и своих желаний. Не будет ее – не будет и проблем. Только уязвленное графское самолюбие и мои разбитые чувства.
Адриан стоял рядом, накрыв мою ладонь своей. Мрамор подоконника остужал кровь, а горячая кожа Адриана дарила тепло. Всю жизнь я словно зажата между огнем и льдом. Меня бросает то в одну крайность, то в другую. Иногда так хочется лечь в постель, накрыться одеялом с головой и сказать: «я в домике». И пусть, как в рекламе йогурта, весь мир подождет.
Только он не подождет.
– Что вы предлагаете? – прошептала едва слышно.
– Я могу снять са’аркх, – спокойно произнес он. – Если ты этого хочешь.
Повернула голову и посмотрела на графа. Так непривычно видеть его серьезным, таким спокойным и надежным, что хочется обнять его, как коала обнимает дерево, и повиснуть так, в надежде, что все решат за меня.
– Кто же вы?
– Это откроется только моей избранной. Рассказать?
– Нет, спасибо, – отвернулась, снова разглядывая, как бегут по небесной лазури взбитые сливки облаков. – Кристиан никогда не поверит в эту аферу. К тому же, у него артефакт правды. Один вопрос – и ложь раскрыта. И стоит вам снять са’аркх, как разорвется пространство, а потом разорвутся чьи-нибудь ткани и мне придется останавливать кровь и много зашивать…
Адриан усмехнулся и ободряюще погладил меня по плечу.
– Это я возьму на себя.
– Вы слишком много берете на себя. Это начинает меня беспокоить.
– Привыкай быть моей женщиной. У этого есть свои плюсы.
Кажется, говорить, что я не его женщина и никогда ей не стану – бесполезная трата времени. Пусть думает, что хочет.
– Давайте сделаем это.
Все прошло слишком быстро и просто. Вот только что была метка Кристиана, а теперь – не стало. Зато появилась пустота в сердце и непонятная ломящая душу тоска.
– И все? – спросила с недоумением.
– Для вас, леди Джулия, все закончилось. А для меня – только начинается. Вы позволите оставить вас на минуту? Не переживайте, стены этой комнаты не дрогнут даже под натиском богов.
Неопределенно кивнула, с тревогой впитывая каждый звук удаляющихся шагов Адриана. А хлопнувшая дверь словно отрезала струну натянутых нервов, которая больно ударила меня по лбу. И тут на меня обрушилась лавина эмоций. Они лились изнутри лихорадочной дрожью и потоком горячих слез. Я понимала разумом, что поступила правильно, и понимала сердцем, что совершила большую ошибку.
– Я знал, что ты появишься, но чтобы так быстро, – реплика Адриана, судя по интонации, оборвалась на половине. Точнее, ее оборвал яростный грохот, звук бьющегося мрамора, за которым грохот тяжелых сапог по лестнице. – Отставить! Мы разберемся!