Мысли об удобстве быстро сменились мыслями о Зорме и Кейхас, до которых никак не мог дотянуться духовным чутьём. И дело даже не в кандалах на запястьях, а в том, что незадолго до того, как нас поймали, я потерял возможность использовать эссенцию. Проклятый рохля, сам виноват, и теперь не знаю, как всё вернуть назад.
— Луолан, я ног не чувствую…
— Ещё бы, тебя так отделали. Да ещё и Стихию разгневал. Разочарован он, видите ли. Аспект не терпит слабости ни внешне, ни мысленно, вот и решил преподать урок. Радуйся, что не отвергнут им, иначе давно бы корчился в агонии, — не стал, как обычно, отмалчиваться Луолан, прикидываясь сонным или забывчивым.
— И как быть? Ты так говоришь, словно о живом человеке. Обиделась, разгневана, такое для маленькой девочки подойдёт, а не для вечного мудрого и всесильного воплощения Силы.
— Отвечая на вопрос — покажи, что силён духом и достоин носить Стихию в своём сердце, пройти с ней весь Путь до Небес. А что касается аватары Аспекта, так…
Это были последние слова духа, его голос смолк, я перестал его слышать и так и не узнал, как выполнить то, о чём говорил Луолан, и что он не успел рассказать. Причём в этот раз его молчание ощущалось по другому, будто он рядом, хочет заговорить и не может, словно внезапно стал нем.
— Эй, отброс! Чего разлёгся?! Встать! Приветствуй попечителя как подобает.
В комнату влетел молодой парень с тонкой полоской чёрных усиков над губой и ударил меня ножнами меча. Не раздумывая, поставил блок, но чуть не заорал от боли. Рука, ненаполненная эссенцией, едва не надломилась.
Юнец повалил меня и заставил лечь на живот. Как ни силился, не мог совладать с жёлтым поясом.
— Не марайся о мусор. Слабость заразна, — у порога появился крупный мужчина с ухоженной бородкой и туго стянутыми в хвост волосами. При его появлении парень тут же почтительно замер склонившись.
— Это тот самый отброс, о котором вы мне докладывали? Зачем вы надели на него кандалы? Это лишь жалкий урод, а не идущий, вон даже пояса нет. Найдёшь того, кто утром приходил ко мне с докладом. Двадцать плетей за враньё, — повернулся он к одному из своих спутников на третьей ступени к зелёному.
— Будет исполнено, старший.
— Где зверь и девушка? — задал я вопрос, больше интересуясь их судьбой нежели своей.
— Падаль не смеет открывать рот без разрешения.
При этих словах меня словно огромная духовная длань прижала к полу, да так, что даже кости затрещали.
— Кейхас и зверь будут служить братству. Полуденные Клинки — одна из величайших фракций континента, и они сочли за честь присоединиться к нему, — с этими словами пришедший развернулся и пошёл прочь, бросив на ходу: — Выкиньте это отсюда.