Попытался открыть чувства, как тогда в подземелье, и был ослеплён оранжевым заревом. Было ясно, что окружён огненной энергией, но, если не могу ощутить её, какой смысл проходить искус дальше?
Жар усилился, и я пошатнулся, едва устояв на ногах. Было слишком трудно даже пошевелиться. Тело обессилено, а разум затуманен усталостью и обезвоживанием. Даже будь я настоящим практиком любого из аспектов, а не только пламени, то смог бы выжить, напитав тело энергией. Пусть и не так успешно как огневики.
Я споткнулся и замер, осенённый догадкой. Какой же всё-таки болван, не подумал об этом раньше! Покачиваясь на месте и дыша как можно реже, чтобы избежать жгучей боли, вызванной жаром, попробовал погрузиться внутрь себя, сконцентрировавшись на ощущении средоточия, покоящегося в центре груди. Это было нелегко в таких условиях, к тому же не знаю, как это правильно делать, да ещё и дух не в состоянии помочь.
Сначала наблюдал только внутреннюю сторону век. Очень медленно этот вид сменился образом маленького белого шара, зависшего в непроглядной тьме.
Обрадовавшись, непроизвольно втянул воздух и сильно закашлялся, раздражая и без того пересохшее горло. Почувствовав вкус крови, понял, что время на исходе. Устремив все мысли к средоточию, наблюдал, как чернота вокруг него начала заполняться крошечными белыми нитями. Поначалу те казались слабыми, тонкими, пульсирующими в случайном порядке, но вскоре увидел, что они складывались в затейливый узор, связанный со средоточием.
Пришло понимание, что это каналы, которые Луолан выжег в плоти, чтобы позволить энергии свободно течь. Я был потрясён их числом: они пронизывали всё тело, от макушки до кончиков пальцев рук и ног. Некоторые, казалось, проходили прямо под кожей, в то время как другие пронизывали кости.
Из обрывочных сведений, почерпнутых из «Наставлений», знал, что это связано с ритмом циркуляции и намерениями идущего. Практик контролировал токи энергии, направляя, ускоряя или замедляя их в зависимости от желаемого результата.
Мне оставалось лишь найти правильный узор. Несколько минут ушло на попытки нащупать его, изо всех сил сконцентрировавшись на средоточии и заставляя пульсирующую внутри энергию двигаться. Наконец, по прошествии того, что казалось вечностью, почувствовал, как она откликнулась. Шар засиял ярче, затем словно втянул в себя потоки света и тут же стремительно вытолкнул их.
Облегчение было почти мгновенным. Ощутил удивительную и блаженную прохладу. Кожа перестала покрываться волдырями, а воздух из обжигающего стал просто горячим. Хотелось бы, конечно, большего, но и так гораздо лучше раскалённой печи, что была прежде.