Сейчас я вдруг понимаю, что никогда не спрашивала Мелиссу, почему она плакала. Я тогда предположила, что из-за экзаменов. Но теперь я в этом не уверена. Или взять те случаи, когда она прогуливала школу, а мне приходилось встречаться с директором и извиняться. Как будто у отца и без того не было поводов для стресса!
Однажды я провела детективное расследование (то есть прочитала ее дневник – к чести моей будет сказано, я была уверена в том, что такая мера оправдана и служит благой цели). Выяснилось, что она вызвалась добровольно ухаживать за ослами в приюте для животных, вместо того чтобы посещать дополнительные занятия по географии, поэтому я пригрозила ей тем, что отниму памятную чашку с блюдцем в честь Чарльза и Дианы и не отдам, пока она не улучшит свои оценки. Уловка сработала – на какое-то время.
Но я еще не сталкивалась с ее случайным исчезновением в чужой стране. Или на глазах у малознакомых людей. И в ее пропаже до сих пор никогда не («шепотом») обвиняли меня… Или обвиняли?
– Может, она вышла пробежаться, как я, – предполагает Марго. – Но это было уже несколько часов назад. Знаете, как говорят: «Ранняя пташка носок прочищает».
«Этой бы пташке чирикать поменьше», – злобно думаю я.
– Так что, если Мелисса бегает до сих пор, то нос она мне точно утерла!
Мы обе понимаем, что это маловероятно. Я выдавливаю улыбку и ничего не говорю, переводя взор на Тришу, пока Марго разминает бедра.
– Здесь вашей сестре ничего не грозит, – уверяет меня Инге, кладя руку мне на плечо.
Ее длинные волосы до сих пор влажные после душа, и от нее исходит запах свежего белья и надежды.
– Однажды, когда мы только переехали, Метте пропал на целый день.
Меня это должно успокоить, но не успокаивает.
Едва мы готовимся выйти из дома для «введения в судостроение», пятого дня нашей подготовки, дверь распахивается в духе салуна Дикого Запада, и на пороге появляется Мелисса. Лучи солнца освещают ее нежным розовым светом. Волосы у нее взъерошены, и в ней торчит нечто, очень похожее на солому. Брюки неровно подвернуты – одна штанина чуть-чуть, другая задрана так, как будто она продавала какой-то наркотик и демонстрировала способ его введения на себе. Бордовая секс-кофта небрежно свисает с одного плеча. Но выглядит она лучезарно.
Не знай я, как все было на самом деле, я бы подумала, что она и правда была на пробежке…
– Ну что, выходим? – адресует она свой вопрос Инге.
– А позавтракать не хотите?
Инге указывает на стол, до сих пор заставленный закусками, булочками и ржаным хлебом, в котором теперь Фрейя прорывает тоннели своими пухлыми ручонками. «Навыки викингов», – думаю я.