– Нет, спасибо.
– Ты не хочешь завтракать? – даже у Тришы отвисает челюсть.
– Булочки с корицей! – восклицаю я. – Ты же обожаешь булочки с корицей!
«Дела и вправду плохи», – делаю я вывод.
– Послушай, – начинаю я, устремляясь к двери, чтобы застать Мелиссу, пока она еще одна. – Извини. За прошлую ночь…
Но она даже не смотрит на меня. Вообще не смотрит! Я даже не верю. Мы что, опять тинейджеры? Может, она не расслышала?
– Извини, что мы вчера поссорились, – пытаюсь я еще раз.
Если мы и вправду ссорились…
– Извиняешься за ссору? – теперь она смотрит на меня.
– Да.
– А за то, что сказала, не извиняешься? – кривит она рот.
Ах, так вот в чем дело? Я провожу языком по зубам, все еще шероховатым, несмотря на десять минут продолжительной чистки.
– Возможно, мы обе наговорили вещей, о которых теперь сожалеем, – начинаю я, но меня резко прерывают.
– Забудь, – Мелисса трясет головой и отворачивается, показывая, что сейчас ее интересует только наш предстоящий поход к побережью, где мы будем сооружать лодку.
Я стою на пороге, ощущая беспомощность. Мне остается только смотреть, как она уходит. Ночью прошел дождь, и в лучах утреннего солнца на листьях деревьев блестят капли. Пахнет свежестью, как будто все только что родилось. И ничто не походит на вчерашний день с его работой по металлу и суматохой с домашними животными.
«Все будет хорошо», – думаю я, стараясь смотреть в будущее с оптимизмом. Разве не так нужно делать?
Я уже даже не знаю, кого мысленно спрашиваю.
– Вы еще расстроены, – говорит Инге, упаковывая корзину для пикника или, скорее, серый холщовый мешок для пикника.
Она следует глазами за моим взглядом. Я смотрю, как Мелиса бодро шагает по полю, прямо к морю, а Триша семенит за ней, стараясь догнать. Мой ближайший союзник и моя сестра. Зашибись.
– Вам станет лучше, если вы сегодня будете проявлять больше активности, – советует Инге, опрокидывая в мешок миску с яблоками.
– Да-а, – тяну я тише, чем хотела. Потом делаю еще одну попытку, погромче: – Мне нравится быть занятой…
– Не «занятой», а «больше активности», – поправляет меня Инге.
– А есть разница?
– Увидите, – говорит она и, заметив, как у меня краснеет шея, а на глазах выступают слезы, смягчается и решает продолжить: – Осваивая новые навыки – работая руками последние несколько дней, – вы же не думали о доме или о том, как скучаете по детям?
– Да вроде…
– У вас не было времени на то, чтобы – как там у вас говорят – «закручиваться»?
– Накручивать себя, – предлагает услышавшая наш разговор Марго.
Гребаная Марго…
– Верно, – пожимает плечами Инге, как будто точность формулировки здесь совсем не важна. – Поэтому важно помнить, что сегодняшнее занятие по сооружению лодки посвящено вовсе не лодке.