Раньше я не задумывалась об этом в таком ключе, но теперь, рядом с сауной, осознаю, что полностью расслаблена. «Инге права, – думаю я. – Обнажение в каком-то смысле раскрепощает». В окружении четырех других обнаженных тел, каждое из которых движется и колеблется по-своему, легче обрести чувство перспективы. Подумать только, как далеко мы зашли! Я с нежностью оглядываю всю нашу группу.
Освещение в сауне скудное, никаких бархатных полотенец тут не видно, и уж точно нет «музыки китов». Но я нисколько не расстраиваюсь – я даже наслаждаюсь собой.
– Жарко… – бормочет Мелисса, и мы, часто моргая, рассаживаемся по деревянным скамьям.
– Расслабьтесь, – советует нам Инге. – Жара заставляет вас замедлиться.
Она плещет воду из ковша на печку, отчего поднимаются клубы пара, а у меня создается ощущение, будто меня варят заживо.
– Только не забывайте побольше пить, – добавляет она.
Я замечаю в дальнем углу постройки железный куб.
– Это там вода? – спрашиваю я.
Инге поднимает крышку, показывая аккуратный ряд бутылок, блестящих от холодных капелек конденсата.
– Лучше, чем вода. Пиво!
Меня мучает такая жажда, что я готова выпить что угодно, поэтому с благодарностью беру бутылку. Через несколько минут мои мышцы – и мое сознание – приятно расслабляются.
И я дышу…
Я повторяю это, пока меня не охватывает чудесная безмятежность. Я словно родилась заново, в более мягком и приятном мире. Вокруг меня как будто роятся воспоминания и эмоции, которые были прочно заперты на протяжении десятилетий, а теперь они «возвращаются домой».
Я вспоминаю то время, когда я плакала столько, что меня начинало тошнить.
И я дышу…
Я вспоминаю ночь, когда пила, но не чувствовала опьянения.
И я дышу…
Я вспоминаю лето, когда мое сердце разбил студент по обмену из Франции.
Дышу…
Я вспоминаю, как родилась Шарлотта. И Томас. Даже тот день, когда мама с папой привезли Мелиссу из больницы.
Дом теперь меня не страшит, я это вижу – и это теперь не просто строение. Он внутри нас. И всегда был там. Мне кажется, что сейчас я наконец-то вернулась домой в свое тело. К себе самой.
Я понимаю, что плачу: по лицу скатываются огромные жирные слезы счастья вперемешку с потом. Не говоря ни слова, Мелисса придвигается ближе и берет меня под руку. Я смотрю на нее и говорю одними губами:
– Все нормально.
Инге выливает еще один черпак на шипящую печь, а потом – когда я почти уверена, что у меня вот-вот сгорят веки – нас выводят на холодный вечерний воздух, подводят к причалу и говорят прыгать.
Неделю назад это привело бы меня в ужас. Но после эпического приключения прошлой ночи и спустя семь этапов посвящения в викинги погружение в ледяное Северное море кажется пустяком.