До поездки мои знания об этом регионе в лучшем случае были смутными, но я уже выяснила, что здесь и в самом деле встречаются викинги наших дней. И еще для него характерны плохая погода и аллергия на цвет. Даже хостел, в котором мы остановились накануне, был выдержан в одном цвете: сером. Все здесь можно было описать как «функциональное». Чистое, аккуратное, минималистичное – но точно не спа-курорт. В данный момент я промокла до костей, ужасно скучаю по одноразовым тапочкам, косметическим маскам и мини-перерывам с маленькими тарелками на огромных подносах.
– Так, а теперь встаем и снимаем обувь! – вопит наш предводитель, чтобы перекричать ветер.
Он что, шутит?
– Холодина же!
– Да мне плевать на это! Вы должны слиться с природой, почувствовать землю своими ногами.
Я смотрю вниз и вижу, как между островками лишайника текут струйки. Как-то мне не очень хочется сливаться с этим. А как же синдром окопной стопы? Должны же быть какие-то регулирующие такие случаи директивы безопасности? Но Магнус непреклонен.
– Никакой охраны труда и техники безопасности, – сурово говорит он. – Мы здесь викинги. От коровы мы перешли к компьютерам и забыли, что значит жить по-настоящему. Мы даже не ощущаем собственного тела, если только не выбираемся за город на выходные, где быстро раскисаем.
Это верно. Все школьные каникулы и выходные я вечно сидела на антибиотиках.
– Мы боимся вернуться обратно к земле! Боимся запачкать руки…
– Но не я… – бормочет Мелисса.
Я шмыгаю носом и невольно вытираю руки о брюки, жалея, что не взяла с собой антисептик.
– Мы крысы в фитнес-залах, которые забыли, как прыгать и бегать. Офисные хомячки, разучившиеся залезать на деревья!
Я думаю, что сейчас не время уточнять, что я никогда не умела залезать на деревья. И я не люблю, когда меня сравнивают с грызунами. Но Магнус продолжает:
– Человек – и даже женщина – был полностью одомашнен, и из-за этого мы стали такими жалкими.
«Даже женщина»? А вот это уже действительно грубо.
– Вот ты! – он тычет в меня пальцем, словно учуяв несогласие.
Вот зараза. Сейчас же меня заставят что-то сделать. Или, что хуже, что-нибудь сказать…
– Ты можешь честно сказать, что уверена в своих силах настолько, чтобы вынести ее, – он указывает на Мелиссу, – из леса, когда она сломает ногу?
– Когда? – встревоженно спрашивает Мелисса. – Вы хотели сказать «если»?
– Или сможешь доплыть до берега наперекор течению, когда упадешь в море?
Опять «когда»?
– Или выпрыгнуть из окна второго этажа и благополучно приземлиться?
– Нет… – запинаюсь я, надеясь, что ничего такого в ближайшее время не произойдет – все здания, которые я видела с тех пор, как мы приехали сюда, были одноэтажными бунгало.