– Женщина, которая в эпоху викингов проявляла романтический интерес к мужчине, обычно шила ему рубашку.
– Ну это не для меня, – говорит Триша. – Не для того я позволяла снимать в моем доме шоу для протестующих в Гринэм-Коммон[20], чтобы шить какому-то мужику рубашку.
«Ха! – думаю я. – Засчитано!» Затем я вспоминаю, как за последний месяц пришила четыре пуговицы Грегу. Ох…
– Можно работать с кожей, – продолжает Магнус. – Делать кошельки для монет. Или пояс, чтобы поддерживать штаны вроде моих! – он показывает на свои шаровары, висящие уже так низко, что выставляют напоказ кости таза, как у Брэда Питта эпохи фильма «Тельма и Луиза».
Триша облизывает губы.
Так-так… А что там насчет Гринэм-Коммон?
– Ну или делать украшения. Викинги носили много изделий из бронзы. Большой популярностью пользовались броши, – объясняет он. – Для этого нужно изготовить модель из воска, облепить ее глиной, обжечь в печи, подождать, пока растает воск, заполнить форму расплавленной бронзой, а затем положить в носок и крутить над головой, пока бронза еще жидкая.
– Правда? – с сомнением спрашивает Мелисса.
– Я никогда не шучу, когда речь идет о расплавленном металле, – заявляет Магнус таким тоном, будто произносит свой девиз по жизни.
С тех пор как Магнус забрал у нас обувь, мы пользовались носками только для сна, поэтому за ними придется вернуться в лагерь. Что и предлагает сделать Марго, отправляясь заодно на пробежку.
– Чур, мне не Мелиссин носок, – кричу я ей вслед, вспомнив про «счастливые носки» с тошнотворной отчетливостью.
– Как грубо! – говорит Мелисса и тоже кричит: – Не слушай ее!
Но Марго уже не слышит. А мы принимаемся за работу.
Работа эта достаточно физически тяжелая, и через несколько минут обработки воска для формы я сбрасываю с себя лишние слои одежды, чего до сих пор не наблюдалось как из-за моего кровообращения, так и из-за скандинавского климата.
– Господи, сколько ты вообще на себя напяливаешь? – спрашивает Триша.
– Я? Ну мне часто бывает холодно…
– Это потому что она мало ест, – встревает Мелисса.
– Спасибо, – отвечаю я.
– Правда-правда. Выглядишь как статистка из «Отверженных».
– И хорошо, что не как в «Тоби Карвери» в разгар скидок.
Не знаю даже, откуда я это взяла. Я не бывала в ресторанах «Тоби Карвери» с 1998 года. С тех пор, как умерла мама. И Мелисса это знает.
– Меньше слов, больше дела! – прерывает нас Магнус, и мы затыкаемся.
Я облепляю глиной свою восковую модель… э-эээ… жука.
Это жук?
«Это жук», – решаю я.
После чего крепко зажимаю глиняный ком в руках и засовываю его в печь, обжигаясь при этом – потому что проигнорировала полезные щипцы, висящие у печи как раз для этих целей. Магнус советует мне погрузить руку в ведро с водой, которая выглядит не очень-то безопасно с точки зрения санитарии, но которую он держит для подобных случаев. Я погружаю, не сдерживая проклятий.