– Так, конечно, будет ущерб, но они не выберут такую тактику. Враг, по сравнению с нашими силами, чересчур слаб, – высказался Алан.
– Это если думать, что враг рассчитывает только на свои силы. А что, если тот же род феникса действительно принимает в этом участие? Тогда, вполне вероятно, они могли бы усилить войско баронств своими воинами, выдав их за вольных наемников, или просто в рядах баронской дружины были бы очень умелые бойцы, по которым не скажешь, что они из империи, – сказал Зигфрид.
– Если предположить, что это так, то выходит, враг рассчитывает выиграть и в прямом столкновении, – констатировала факт Урсула.
Все задумались, и, судя по выражению лиц собравшихся, мысли были не радужные.
– В общем, подведем итог. Так как враг не боится проявлять агрессию, зная, что у нас гостит госпожа, можно сделать вывод, что он в своем плане также учитывает силу как моей дружины, так и химер. Вокруг нас создано кольцо отчуждения, и, скорее всего, никого из нас не выпустят за его пределы. Вопрос, почему враг медлит, пока не ясен. Предположим, что собирается с силами или ждет подкрепления. В общем, ясно, пока нет решения, предлагаю разойтись и обдумать, возможно, появятся идеи. А на сегодня все.
Когда все разошлись, не пошел спать, а спустился к себе в подвал. Я прошелся целительной волной по организму, помедитировал час и стал со свежей головой обдумывать ситуацию. Взять Урсулу и полететь к герцогу? Вообще-то вариант, но не для меня. Кинуть всех, чтобы спасти свою шкуру, пускай так поступают другие. Я, конечно, не герой, но и не крыса.
Можно, конечно, придумывать теории, но одно сейчас понятно точно: враги очерняют меня не только на своей территории, но и на моей. Выставляют меня таким себе демоном. А с демонами не церемонятся. То есть при возможности меня прирежут. А мне это не нравится. Если враг уже изначально дает понять, что убьет меня, то и я жалости к нему не проявлю. Как кто-то там говорил, самый опасный удар, это удар, которого не ожидаешь... И у меня уже появлялось несколько идей. Нужно ударить первыми.
Только ударили первым меня, а точнее по моей репутации ударили очень сильно. Утром служанка, зайдя в опочивальню к графине, увидела ее, испускающую кровавую пену и еле живую, точнее почти уже мертвую. Алан Бонвиль и я ворвались к ней одновременно, и то, что ее отравили, стало понятно сразу. Я, не церемонясь, вбухал чуть ли не весь резерв в “очищение” и “исцеление” и почти без сил сразу сел медитировать.
– Как же так, у нее же такой силы защитные амулеты...– сказал Алан, рассматривая надетые на шею графини несколько защитных амулетов. Уже полностью разряженных. Вид воин имел собранный, но я понял, что он напуган. Может он и человек герцога, но в первую очередь его задача – уберечь графиню.