Ночью, когда к нам опять принесли туже самую кашу и забрали прошлые термоса, я съел ее с не меньшим удовольствием, опять первым подойдя к термосу и так же набрав полные тарелки.
После ужина, я усыпил Тайшу, чтобы ее не трясло от переживаний и лег рядом с ней. Пусть мы лежали на голых досках без матраца, но это было лучше, чем голая земля или металл корабля. Завтра мы спускаемся в основной лагерь и мне нужно было что-то придумать, что поможет защитить ее.
Я не позволил себе закрыть глаза и приниматься за медитацию, пока не придумаю, как с ней быть. Выход был я это отчетливо понимал. Только не понимал какой.
— Кара, балд иц керу! — воскликнул кто-то в ночи. Это был первый крик в бараке за день, но на него никто так и не отреагировал. Зато перевод этих слов звучал, примерно так: — Эй, иди отсюда, от тебя воняет!
Эти слова крутились в моей голове, пока до меня не дошло. Нужно сделать так, чтобы от нее пытались избавиться и считали отверженной. Пусть не с помощью запаха, но вариант очень интересный. Нужно сделать так, чтобы от Тайши шарахались, по крайней мере первое время, а там я разберусь, что делать дальше.
Поводив над ней руками, я улыбнулся от пришедшей идеи и со спокойной душой лег спать.
— А-а-а-а, — разбудил меня звук на грани низких частот.
— А ну ка заткнись! — скомандовал я сразу. Крик Тайши был достаточно противен, чтобы нравиться мне с утра.
— Господин! Господин! — запищала девушка. — Господин!
— Да, что там такое? — спросил я девушку, которая сидела на полу и держалась руками за мои нары. — Подними голову!
— Ой, бля! — не удержался я. Кажется я вчера немного перестарался. На голове у девушки была небольшая проплешина, остальные волосы также сохранились не все.
Лицо было таким словно по нему прошлись наждачной бумагой и затем дали зажить. Да и сама кожа стала морщинистой. Все это можно было отчетливо увидеть. Солнце уже поднялось достаточно высоко.
Подошедший с гневным лицом представитель «бойцов», едва увидел девушку отшатнулся назад. Плюясь и что-то бормоча под нос он, словно отгоняя от себя нечистую силу замахал руками.
— Что мне делать? Господин! — опять в слезах спросила девушка.
— Успокойся! — сказал я. — И скажи, как ты себя чувствуешь? Горячка, боль в голове, боль в груди?
— Нет, господин, — глотая слезы сказала девушка и протянула мне руку вперед. — Мои волосы! Моя кожа!
— Это просто какая-то болезнь! — уверенно сказал я. — Ты что-то подхватила тут. Ничего страшного если нет других симптомов.
Рассказывать ей, что это я виноват в ее преображении я не стал. Она сейчас не так поймет. Поймет только потом, когда в лагерь спустимся. Да и ее натуральная реакция и истерика позволит очень многим убедиться, что она чем-то болеет.