Я неподвижно замер на месте, страшась разбудить обитателя подземелья, пригляделся к нему повнимательней и понял, что определение «живой» к этому созданию не подходит. Бледная кожа, проглядывающие из-под бескровной верхней губы клыки, отсутствие какого-либо намёка на дыхание… Вампир!
И ещё одежда… Одежда показалась мне знакомой, я тихонько подкрался к лавке и раскрыл кожаный саквояж, но в том обнаружились только сорочка и рейтузы. Тогда поднял и осторожно расправил плащ, аккуратно свернул его и устроил поверх белья. Потом изучил широкополую и островерхую шляпу, тоже пошитую из чёрной кожи, прихватил и её.
Сомнений не было ни малейших – мне посчастливилось отыскать логово того некроманта, что поднял мёртвых разбойников в лесу. Вспомнилось, как лихо он швырялся костяными копьями, сделалось не по себе.
Бежать? Но сейчас день, вампирам полагается спать.
И я подошёл к гробу, наклонился над ним, поудобней перехватил фламберг.
Нет, конечно же – нет. Стоит только ударить, и этот тип непременно очнётся и оторвёт мне голову, а то и проделает чего похуже – с кровососа станется. Ненавижу упырей!
Наверное, именно эта неприязнь и удержала на месте, заставила задуматься, как бы половчее прикончить вампира. Опять же – опыт. Да и перстень на костлявом пальце точно с рубином. Ещё кожаные штаны и сапоги с набойками. Рубаха с кружевным воротником и манжетами. Модник какой!
Я мельком пожалел об отсутствии осинового кола, но, если начистоту, вовсе не был уверен, сработает ли это фольклорное средство против игрового кровопийцы. С другой стороны, это нежить, а я повелитель нежити. Начинающий, но всё же повелитель!
Так вот я стоял и глазел на вампира, а потом вдруг заметил лёгкое колыхание жилки на его шее. У него был пульс, а значит – билось сердце!
У него имелось сердце!
Юный вампир
Высветившийся статус обитателя склепа ничего полезного не дал, при этом решимость прикончить кровососа определённым образом подросла.
Юный вампир! Юный!
Я забрался на постамент, встал над гробом и воздел перехваченный обеими руками фламберг, а потом за неимением осинового кола со всего маху вонзил в грудь кровососа волнистый клинок. И не просто вонзил, но навалился всем весом, всаживая остриё до упора, вбивая его в доски гроба.
Вампир распахнул глаза и оскалился, забился, будто насаженный на иголку жук, и я без промедления сунул ему в рот пригоршню могильных червей. Кровососа выгнуло дугой, костлявая рука вцепилась в лодыжку, острейшие когти легко проткнули сапог и разорвали плоть. Я заорал от боли и вновь приложил противника заклинанием. На мою удачу вампир, пусть даже и юный, всё же проходил по разряду нежити, и могильные черви не просто наносили тройной урон, но ещё и жрали его, сбивая концентрацию и не позволяя пустить в ход магию.