Только и деваться мне было некуда. Правда, наобум не полез, для начала обратился к заклинанию призыва фамильяра, выхаркнул наполненную должным количества энергии фразу, и клочок ночной тьмы тотчас сгустился, преобразился в мёртвого ворона. Когда тот взмыл в воздух, я с высоты птичьего полёта окинул кладбище быстрым взглядом, переждал приступ головокружения, взобрался на ограду и спрыгнул с неё на другую сторону. Выпрямился, оценил высоту забора и решил, что перевалить обратно покойника будет совсем непросто. Проклятье! Да мне бы самому отсюда выбраться!
Проворчав негромкое проклятие, я двинулся меж могил с заросшими травой надгробиями в сторону ворот, где должна была располагаться сторожка, и почти сразу из тёмного провала склепа по соседству выплеснулся сгусток тумана. Что-то скрежетнуло о камень, и стало ясно: здесь я больше не один.
Страх подтолкнул к необдуманным действиям, и я метнулся в сторону. Именно это заполошное движение и спасло. Сиганувшая из тумана тварь промахнулась и перескочила через ближайшую могилку, но сразу развернулась и разинула пасть, полную треугольных зубов, растопырила когтистые лапы, изготовилась к новому прыжку.
Система бесстрастно уведомила меня, что это гуль, и поскольку я и понятия не имел, сколь опасным соперником является в этой игровой вселенной кладбищенский трупоед, то перепугался ещё больше и без промедления швырнул в лупоглазого уродца пригоршню могильных червей.
Урон: 24
Метил по глазам, попал в разинутую пасть, и гуль подавился, закашлялся, срыгнул тошнотворную массу. Он ещё только начал выпрямляться, когда я метнул в него сразу два костяных обломка – будто сам себе пальцы отрубил! – а после впервые применил заклинание «Могильного праха».
Только активировал чары, и плоть вытянутой в сторону трупоеда руки осыпалась серой струйкой, та закрутилась вихрем, разметала несколько могилок и окутала жертву маревом серой пыли. Я заорал чуть ли не громче сбитой с толку твари, но мясо вновь наросло на кости, обошлось без увечья и длительного проклятия.
Мне даже удалось метнуть в гуля ещё пару костяных заклятий, а потом я ринулся наутёк, только пятки засверкали. Подпрыгнул, ухватился за венчавшие ограду прутья и не иначе исключительно за счёт силы воли, перебросил себя на другую сторону. Выскочивший из серого вихря гуль бросился следом, но замер в паре шагов у забора, разочарованно завыл.
Переборов усталость, я сконцентрировался, а когда в ладони зашевелились осклизлые могильные черви, метнул их и вновь попал в разинутую пасть, заставил гуля заткнуться. Тварь повалилась на бок и конвульсивно задёргала когтистыми лапами, потом затихла; сдохла. Её разбухшее брюхо лопнуло, а я всё тряс и тряс руками, пытаясь избавиться от противного онемения. Ох уж эти побочные эффекты некромантии!