Прости меня. Для тебя ведение хозяйства и впрямь может оказаться непосильным делом, вот почему решение Салли стало для меня такой неожиданностью.
Карен слегка расслабилась, но промолчала.
— Ты все еще не склонна проявить ко мне хоть капельку снисхождения? — Майлз включил ночник и вгляделся в лицо жены. — Ты по-прежнему злишься, но даже ярость тебе к лицу, — прошептал он, ласково взъерошив ей волосы. — Послушай, вчера меня взбесила Линда, а теперь еще вот это! Мне очень жаль. Я все на свете отдал бы, чтобы оградить тебя от ее нападок.
— Линда… Раньше при одной мысли о ней я готова была разрыдаться, — проговорила Карен неуверенно. — Но теперь она утратила надо мною всякую власть.
Майлз погладил жену по щеке и хотел было что-то добавить, но передумал и кивнул на живот Карен:
— Как они там?
— Отлично. Отдыхают, надо думать.
— Вот и славно. Извинись перед ними за меня. За то, что рассердил тебя попусту.
— Знаешь, наверное, они ничего не заметили, — против воли улыбнулась Карен. — Мне как-то попалась в руки одна статья про малышей, чья мать жила рядом с аэродромом, так что за окнами постоянно слышался гул реактивных двигателей.
— И малышей в утробе это нисколько не беспокоило?
— Похоже, нет, поскольку, родившись, детки чувствовали себя куда счастливее, когда вернулись из больницы домой, к привычному реву самолетов.
— И что бы это значило? — усмехнулся Майлз.
— Да ничего особенного, просто пришло на ум. Я лишь имею в виду, что не стоит слишком тревожиться о воздействии внешних факторов. Хотя, с другой стороны, не хотелось бы мне расстраиваться слишком часто.
— А то отрицательные флюиды передадутся и двойняшкам. А сейчас ты расстроена? Я тебя огорчил?
— Я и впрямь чувствовала себя прескверно, — призналась будущая мать.
— Зато ты излагала дело точно, сжато и по-деловому — словом, вполне по-адвокатски… до тех пор, пока не помянула про постель.
— Не лучший из юридических терминов, — состроила гримасу Карен.
— Я вот все думаю, приводя пословицу, отдавала ли ты себе отчет в том, что речь идет о нашем общем ложе? Или просто обмолвилась в пылу спора?
— Если честно, — задумчиво проговорила Карен, — в тот момент мне меньше всего хотелось оказаться с тобой в одной постели.
— А теперь?
— Ну, если тебе действительно хочется… — Карен прикусила язычок.
— Сейчас убедишься.
И в качестве неоспоримого довода Майлз использовал такие утонченные, упоительные ласки, что у Карен не осталось ни малейших сомнений…
— Ты победил, — прошептала она, когда любовная игра близилась к своему апофеозу.
— А мне сдается, ты выиграла и этот раунд, и партию в целом, — прерывисто проговорил Майлз, прильнув к ее груди.