– Приветствую вас, госпожа Сата! – вежливо поклонился я, пытаясь спрыгнуть с этой совсем неудобной для меня темы.
Ника просила ее не выдавать, и хрен знает, что мне сейчас делать. Женщины – существа обидчивые, а богини – тем более. Мне же с этими двумя лучше дружить…
– Ну же?! Она тут была? – в мгновение ока Сата оказалась передо мной и снизу вверх посмотрела в глаза.
Точно так смотрела Урсула, когда я разбил окно в коридоре третьего этажа. Хотя та смотрела сверху вниз, но и сейчас ощущения похожие.
– Кто – она? – задержав дыхание, переспросил я и пару раз удивленно моргнул единственным глазом. – Мы тут с рыцарем ехали по дороге. Из храма вашего, Госпожа… Он потерялся, и мне…
Взгляд богини на мгновение затуманился, в глазах мелькнула досада. Она отступила на шаг и, скрестив руки на груди, несколько раз многозначительно покивала:
– Сговорились, значит, – смерив меня с ног до головы взглядом, с неприкрытой злостью в голосе произнесла она. – Нашла себе приятеля… Ты же видел, что она ребенок! Зачем лезешь не в свое дело? Силу в себе почувствовал? – она махнула рукой в сторону Юли и выкрикнула: – Да у этой rosta-qualin шансов родить больше, чем у тебя выжить!
Земля под ногами вздрогнула, громко затрещали стоящие у дороги деревья, воздух превратился в тягучий кисель.
А вот это она уже зря…
– Остынь, подруга! – недобро нахмурился я, готовый в любую секунду нажать на панели кнопку и выхватить меч. – С тобой лично я расплатился с запасом. Что еще от меня нужно?!
Я не знаю их взаимоотношений с Никой, но внешнее сходство наводит на определенные мысли. Младшая сестра или дочь… И что? Достало играть в дипломатию и без причины делать виноватое лицо.
Бури не последовало. Деревья успокоились, вырвавшиеся наружу корни втянулись обратно, оставив на дороге глубокие трещины. Богиня некоторое время задумчиво смотрела на притихшую лошадь и, видимо, наконец придя к какому-то решению, вздохнула и перевела на меня взгляд.
– Ты же понимаешь, Темный, что теперь тебе нельзя проиграть? – устало покачала головой она. – Дети пытаются жить быстрее, а мы порой подаем им плохой пример…
Было видно, что слова даются ей с трудом, и мне вдруг стало стыдно за сказанное. Ника, оказывается, ее дочь, и что-то она, судя по всему, натворила, а я оказался невольным участником. Блин, только что готова была убить, а сейчас едва не рыдает. Вот мало мне своего геморроя? Ехал себе спокойно к ребятам… А тут втянули непонятно во что…
– Мне нельзя проиграть, – пожал плечами я, так и не уловив смысла происходящего, – и не понимаю, что тебя так расстроило? Ну, не станет меня… Вам-то какая беда?