А картина была очень знакома Дженне и Нико: это их дом в Замке. Перед ними предстали неподвижные фигуры, застывшие во времени. Сара лежала на раскладушке и держала новорожденного младенца, рядом сидел Сайлас. У Дженны даже перехватило дух. Она только теперь осознала, как она соскучилась по дому. Девочка посмотрела на Нико. Он смотрел сосредоточенно, но расстроен почему-то не был.
И тут все ахнули. Фигуры задвигались. Бесшумно и плавно, как движущаяся фотография, они начали разыгрывать сцену перед восторженной публикой. Не испытывал восторга лишь один.
– Камера-обскура моего учителя в сто раз лучше, чем этот старый утиный пруд, – презрительно сказал Ученик.
– Замолчи, – злобно прошипел Нико.
Ученик демонстративно вздохнул и заерзал. «Какая чушь! – подумал он. – Ко мне это никакого отношения не имеет».
Но Ученик ошибался. События, которые он наблюдал, изменили его жизнь.
Вот что они увидели:
Комната Хипов выглядит немного иначе. Вещи чище и новее. Сара Хип тоже гораздо моложе: у нее более пухлое лицо и в глазах нет и тени печали. Наоборот, она вне себя от счастья, ведь у нее на руках ее новорожденный сын, Септимус. Сайлас тоже моложе: волосы не такие лохматые и лицо еще не испещрено морщинами. Вокруг тихо играют шестеро маленьких мальчиков.
Дженна тоскливо улыбнулась. Должно быть, самый маленький из них, с копной непослушных волос, – это Нико. Он такой милый, нетерпеливо прыгает по комнате, желая посмотреть на малыша.
Сайлас берет Нико на руки и показывает ему новорожденного братика. Нико тянется к нему ручонкой и нежно гладит ребенка по щеке. Сайлас что-то говорит ему, а потом опускает на пол, и мальчик убегает играть со старшими братьями.
Потом Сайлас целует малыша и Сару и уходит. Но перед этим он что-то говорит Саймону, самому старшему сыну.
Картинка расплывается, проходит несколько часов.
Теперь в комнате Хипов горит только свеча. Сара кормит младенца, Саймон тихо читает братьям сказку на ночь. Появляется большая фигура в темно-синей одежде. Это повитуха. Она забирает у Сары ребенка и кладет его в деревянный ящик, который заменяет ему колыбель. Повернувшись к Саре спиной, повитуха достает из кармана пузырек с черной жидкостью и обмакивает в нее палец. Потом, оглянувшись по сторонам и убедившись, что на нее никто не смотрит, она подносит черный палец к губам младенца. В тот же миг малыш теряет сознание.
Повитуха оборачивается к Саре и показывает ей обмякшего ребенка. Сара в шоке. Она прикладывает губы ко рту малыша, пытаясь вдохнуть в него жизнь, но Септимус все так же неподвижен. Вскоре и на Сару начинает действовать снадобье, и она в полубреду засыпает на подушках.