– Не было при тебе ничего – ни документов воинских, ни денег, ни одежды какой.
– ЧТО?! И, даже красные революционные шаровары умыкнули и комсомольский значок…? Вот же, бЯда!
– Ничего, ничего, Серафим…!
Приподнимаю от удивления бровь: ЧЕГО?! Вообще-то, меня прежде Антоном звали.
Отец Фёдор, подмигивает изо всех сил – прямо-таки, как телеграфом семафорит.
– …Я уже с товарищем Анисимовым поговорил – восстановят тебе документы! И, этот… Как его…? Ты только поправляйся – всем приходом за тебя молимся… Правда, сёстры?
– Правда, батюшка! – чуть ли не хором, умиляясь молвили старушки, – чудо то какое свершилось… Матушка Прасковья, жаль не дожила – ведь, все глазоньки проплакала, сыночка ожидаючи.
Ну, вот… Теперь я попович и, звать меня, не абы как – а Свешников Серафим Фёдорович. Однако, счас весь изольюсь!
Улыбнувшись старушкам улыбкой неразумного дитяти, обращаюсь к названному родителю:
– Отец! Как бы мне «по-маленькому» сходить и, того… И, это… Покушать бы, а?
Понимающе кивает, умильно улыбаясь:
– Сейчас сёстры тебе помогут, Серафимушка.
Когда старушки сделали все дела по уходу за мной и, накормив удалились из избы, я слегка наехал на иерея:
– Лучшего ничего не могли придумать, Ваше Преподобие?
– А, что я мог «лучше» придумать, Ангел, когда Вы в беспамятстве сутки лежали и бредили? – резонно заметил тот, оправдываясь, – доктора, Михаила Ефремовича позвал и, это… Так и, так говорю – сынок родной с польского фронта возвернулся! Какую ещё «легенду» я мог придумать? Сами подумайте…
Согласен, возможности у него довольно ограниченны! Навряд ли, в семинарии его учили придумывать «легенды» для нелегалов – а сама жизнь и карьера священника, эти теоретические знания оттачивала на практике. Тем более, вряд ли среди его близких знакомых были какие-нибудь «урки» – которые могли мне «сделать» липовые «ксивы».
– …А так, всё наполовину уже сделано: довоенные документы Серафима уже имеются – нужно лишь оформить с них советские.
Ну… Что тут скажешь? Тоже – вполне резонно.
– Да к тому, – Отец Фёдор сделал умиротворённое лицо, – я вижу в сём знамение – знак свыше…
– В смысле?
Тот, крестясь на иконы в углу:
– Долго мы с матушкой ждали сыночка с войны… Денно и нощно молил я, просил Господа и услышал он мои молитвы – дал вместо моего Серафимушки, Серафима Шестикрылого[5]…
Священник, от переизбытка чувств, с привсхлипываниями зарыдал в голос, слёзы обильно потекли в седую бороду:
– Для спасения матушки России от Антихриста Грядущего…
Волей-неволей на ум пришли слова Александра Сергеевича: