Лендиская ярмарка имела древнее происхождение; возможно, что она была прямой преемницей старой сен-денийской ярмарки, существовавшей в VIII в., но доказать это нельзя. Она открывалась 11 июня на равнине Сен-Дени и продолжалась 15 дней; каждый город Франции имел на ней свое место, всякое ремесло — свои лавки. Здесь продавали все — от лошадей и плугов до ковров и серебряной утвари. Ректор Парижского университета, профессора, студенты и помощники отправлялись туда процессией, запасались пергаментом, и только после этого купцы могли продавать его публике. Парижане усердно посещали ярмарку; это было модным: «J’acheterai cela au Lendit» (Я куплю это на Ленди), — говорили они, когда им нужна была какая-нибудь новая вещь; они делали здесь свои закупки, но в то же время забавлялись, смотрели на гаеров, слушали менестрелей и пировали; студенты устраивали дикие оргии, после чего нападали на женщин и били горожан.
Бокер, расположенный на Роне, недалеко от Марселя и Эгморта, в конце большой транзитной дороги, соединявшей Средиземное море с промышленными равнинами Северной Европы, привлекал на свою ежегодную ярмарку, которая в ХII в. открывалась в мае, а позднее — 22 июля, купцов из Барселоны, Генуи, Венеции, Константинополя, Александрии и Леванта, Туниса и Марокко. Это было торговое сборное место Южной Франции.
Но пальма первенства бесспорно принадлежала ярмаркам Шампани. Расположенная в центре цивилизованной Европы, соединенная с Ла-Маншем Обом, Марной и Сеной, с Средиземным морем — Соной, гранича с Маасом, находясь недалеко от Рейна, эта провинция, благодаря своему географическому положению, сделалась крупным торговым центром, к которому со всех сторон сходились торговые пути Европы. Шампанские графы извлекали пользу из этих выгодных условий с редким благоразумием; взимаемые ими сборы были не тяжелы, и, с другой стороны, они ручались за безопасность купцов, обеспечивая им даже до въезда на шампанскую территорию «пропуск» на ярмарку; с этой целью они заключили конвенции с французским королем и бургундским герцогом. В царствование Людовика VII несколько менял из Везеля были ограблены сыном сансского виконта; граф Шампанский Тибо Великий тотчас написал Сугерию, что если он не накажет преступника по закону, то он «принужден будет, скрепя сердце, уничтожить ярмарки». Если преступление совершалось далеко, на землях незнакомого или враждебного сеньора, который отказывался вознаградить пострадавших за убытки, то граф умел в случае надобности внушать уважение к своим охранным листам: он не допускал на рынки соотечественников виновного и снова разрешал им доступ только тогда, когда получал удовлетворение. В 1315 г. слуга герцога Фридриха IV Лотарингского заставил одного итальянского купца заплатить себе выкуп; граф потребовал удовлетворения, но герцог отказал ему; в конце концов, после 18-летней войны преемник Фридриха покорился. Точно так же шампанские графы ничего не жалели, чтобы обеспечить спокойствие на ярмарках и законность сделок: суд и высший надзор были вверены двум смотрителям (custodes или magistri nundinarum) и канцлеру, которому помогали лейтенанты, конные и пешие сержанты, поддерживавшие порядок в этой толпе купцов всех наречий и во всевозможных костюмах, бродяг, развратников и нищих. Контракты составлялись нотариусами, которые за небольшую плату прикладывали к ним ярмарочную печать. Наконец, торговые векселя были вполне обеспечены, так как заимодавец имел право завладевать имуществом своего должника; если должник не платил, то он был обесчещен и мог вернуться только тогда, когда отдавал долги. Природа и политика сделали из Шампани несравненный торговый центр.