Пришлось пораскинуть мозгами и дня за три выработать более-менее годную стратегию. Например, сделать так, чтобы мишке было скучно, а девочке всегда находилось интересное занятие. Ту же малину для папы собирать, чтобы он в пеммикан добавил. Можно, конечно, лазить по кустам и в виде косолапого объедателя сладких ягод, но тогда не будет сказки — раз, и не будет похвалы от папы — два. И подбрасывания вверх под радостный визг не будет, и кружения до головокружения…
Короче, с помощью таких простеньких хитростей мы сумели поделить время между медведем и человеком примерно поровну. Лучше всего дочь выманивалась на сказку, но и просто папино внимание ей очень нравилось, а я специально подучила Айвена больше возиться с ребенком, когда она девочка.
И все так здорово вроде складывалось… ну, то есть относительно здорово, в рамках общефиговой ситуации, когда мы вынуждены отсиживаться на острове и боимся даже нос высунуть на большую землю. Запасы делаем, дом утепляем, законопачивая мхом все щели и обвязывая сруб снаружи камышовыми грубо связанными пучками.
И даже чуть-чуть вроде забывается, что я не Золотинка и вообще медведь — кажется временами, что моя прошлая жизнь мне приснилась и я всегда жила так, с мужем и дочерью в этом времени.
Дни летели как быстро желтеющие листочки с тоненькой березки, что росла у самого сруба. Я даже потеряла им счет, потому что для медведицы числа не имели значения, зверь во мне и так прекрасно чувствовал смену времен года и даже дождь на завтра мог предсказать без всякого интернета.
Однажды утром мы проснулись, сходили умыться на реку и вдруг поняли, что… что у нас появилось свободное время. То есть относительно свободное — занятий при желании найти можно тысячу, в диком хозяйстве работы навалом. Но вот эта бешеная горячка рыбьей путины осталась позади, просто потому, что лосось в реке кончился.
Мы с Айвеном одинаково растерянно сели на прибрежную гальку и посмотрели друг на друга. Приехавшая на мне верхом человекодочь проворно слезла и попыталась забраться в холодную воду, не снимая мокасин и комбинезончика, которые ей под моим чутким руководством соорудил на скорую руку муж. Пришлось ловить и держать под возмущенное пыхтение и визги.
Не знаю как, но я вдруг почувствовала, что дочь вот-вот прямо у меня в лапах обернется медвежонком, и тогда прощай с таким трудом пошитая одежка. Мы уже один раз так попали, когда Кристинка на бегу перекинулась и порвала вещи в клочья.
— Слава тебе господи, а то под потолком уже места не осталось, — после недолгого молчания выдал Айвен. — Я думал, эта распроклятая рыба никогда не кончится. Она мне уже по ночам снилась, вереницей перед глазами, вереницей! Как и не отдыхал.