Однако Брэндон ошибся, предположив, что лошади Прерикон питаются исключительно травой, сравнивая их с обычными лошадьми. Как впоследствии выяснилось, правда, уже значительно позже, эта обитающая в прериях удивительная порода лошадей всеядна и не гнушается на ряду с обычной травой разнообразить свой рацион и ее обитателями. К примеру, все теми же грызунами, которые, едва заслышав топот конских ног, попрятались по норам, а когда те начали их разрывать, суясь внутрь своей продолговатой мордой, бросились бежать и так по-глупому погибли, утонув в водах реки и в котелках людей.
При приближении человека лошади сначала не слышали шума его шагов, их заглушал ветер. Затем, когда прежде чем перемениться, ветер, доселе зачесывавший траву склона вверх, пригибая ее к земле, затих, они его услышали, а когда тот подул снова, только теперь в обратную сторону, — унюхали, окончательно учуяв. Кони тут же бросили есть и отбежали, увеличив дистанцию, а будучи уже на расстоянии, принялись изучать вышедшего к ним человека. Они уже встречали людей раньше, но никогда таких, цивилизованных, и поначалу были введены в заблуждение нарядом молодого Тюффона. Шарль медленно и пораженно осматривал территорию, прежде зеленую и лучившуюся жизнью, теперь желтую и опустошенную лошадьми. Вблизи он увидел то, чего не было заметно издалека. Поразительно, но эти кони, кажется, понимали в фермерстве куда больше, чем многие известные ему богачи-болваны, землевладельцы-толстосумы. Они не доедали траву до конца, оставляя корни и порядка трех-четырех миллиметров стебля от земли. Здешние травы росли очень быстро. Они вытягивали питательные вещества буквально из всего, что попадалось их корням, в том числе и из такого ценного источника питательных веществ, как навоз, которым лошади удобряли почву. Как результат такой слаженной работы пожирающих и ими пожираемых в тех местах, которые кони прошли раньше, уже начал формироваться новый слой травы.
Видя, что животные замерли в отдалении, Шарль медленно опустился на одно колено и провел ладонью по невероятно быстро восстановившейся траве. В следующий же миг он услышал тяжелый удар копыт об землю в нескольких шагах от себя, такой мощный, что сперва ему даже показалось, будто началось землетрясение. Подняв глаза, зрачки которых были расширены от неожиданности и страха, Шарль увидел замершего перед ним жеребца, его длинная, густая грива развевалась на ветру, а копыто било предупреждающе о землю. Одним скачком конь преодолел десять человеческих шагов из тех двадцати, что разделяли Шарля и кобыл. Брэндон видел с какой легкостью он проделал этот прыжок, для такого коня, должно быть, что десять шагов, что все двадцать, — разницы никакой. Дейв испуганно приподнялся: молодой охотник прозевал момент, когда эта белая бестия снежным комом выметнулась из сплоченных рядов угольно-черных кобыл и теперь удивленно хлопал глазам. Острота его реакции, пожалуй, впервые в жизни Дейва столкнулась с чем-то, чья скорость превосходит ее собственную. Переведя ошеломленный взгляд на отца, он увидел, что опытный следопыт уже целиком и полностью погружен в прицеливание и вот-вот спустит курок, метя в широкую грудь жеребца.