«Но я ведь недостаточно девочка для того, чтобы быть ею, — ошибочно думала я. — Ни в какие рамки образа не вписываюсь».
Слишком глубоко засели установки, навязанные мне в детстве. Ну не могу я «исполнить» ту супердевочку, которую от меня ожидают! Я годами это доказывала маме, разочаровывая и принося неприятности. Значит, теперь нужно доказать себе, что я хочу, могу и буду жить мужскую жизнь. Раз из меня не получилось нормальной принцессы, всю силу накопившегося отчаяния — на амбразуру сопротивления! А душа — плачет… Она уже тогда плакала, ибо знала, что женское ей подходит больше: и не понимала, почему ей запрещают выразить это женское так, как хочет именно она…
Выход не в том, чтобы, как в Швеции, устранить понятие пола, называть всех детей «оно» и читать «бесполые» книги. Выход в том, чтобы дать ребенку попробовать разные вещи и модели поведения. Потому что он сейчас еще не выбирает их для себя. Он просто «пробует мир на вкус», наблюдает, играет и познает.
Пусть мальчик пяти лет повозится с куклами — научится лучше понимать людей и заботиться о них. Пусть девочка поиграет с солдатиками или в войну: скорее всего, постепенно ее роль в этой игре сведется к роли медсестры, если ее не принуждать и не подавлять. Пусть мальчик, который боится кататься с горок, покатается с папой. Не потому, что он рохля и мямля, а потому, что ему сейчас нужно чуть-чуть больше поддержки и внимания. Пусть девочка, которой нравятся активные игры, ходит на прогулку в шортах вместо белого кружевного платья.
Я знаю много женщин и мужчин, у которых проблем с женственностью и мужественностью нет. Когда я спрашивала их о детстве, выяснялось, что многие девочки играли в разбойников и мушкетеров, а мальчики — в куклы. И это не порицалось родителями. Попробовали — и сами же перестали, найдя нечто более интересное.
Лучше в пять лет попробовать разные занятия, отыграть разные жизненные стратегии, которые отзываются в тебе благодаря опыту прошлых жизней и динамикам рода, чем тащить их во взрослую жизнь. Ведь дети зачастую мудрее взрослых — и еще помнят о своем предназначении, остро чувствуют тончайшие состояния и несбывшиеся желания близких людей. Лучше так, чем обрекать их всю жизнь бороться против единственного навязанного варианта. И наплевать, что этот вариант на самом деле может быть для них лучшим. Им-то будет казаться, что он навязан. Насильно. Все остальное — табуировано. А того, что табуировано, очень хочется. Всегда.
Так мы с супругом, например, отказались от идеи «запихнуть детей на все горки». Если ребенок боится — это его право. И какая разница, что он мальчик. Когда будет готов — сам попросит и подойдет.