Его речи гипнотизировали, обволакивали сознание, будто в теплое одеяло заворачивали. Наверное, потому что я не чувствовала в его словах лжи или преувеличения. Но пришлось подавить желание отпустить себя и наконец-то сократить дистанцию между нами – позволить себя поцеловать. А уже после разбираться, равные мы или не очень. Еще после – остальным вместе объяснять, где эйры видели их мнение… Но я сумела очнуться от странных грез. Вскинула руку, щелкнула пальцем перед его носом и произнесла:
– Хвиш-ш.
Сделала вид, что параграф в книге мне интереснее этого вяжущего разговора. Но уже через секунду Сат щелкнул пальцами другой руки и спокойно констатировал:
– Это было грубо.
Ничего этих драконов не берет, а мне требовалось несколько минут мысленной тишины, чтобы в себя прийти. Формулы перед глазами стали выглядеть еще более непостижимыми, чем раньше, а сосредоточиться никак не получалось.
– Знаю, Сат. Но просто не хочу этого слышать, – я говорила тихо, преодолевая волнение. Смотрела, правда, на страницу, чтобы не сбиться: – Меня твои признания сильно смущают, я подобного никогда не ждала и не просила. Но даже если ты в чем-то прав, то я предлагаю такой вариант: что если я сначала получу диплом, а уже потом мы вернемся к этому разговору?
– При условии, если ты мне дашь хоть одну причину столь долгого ожидания. Это же годы, Кларисса.
– Годы, – смиренно повторила я. – Причем ты в конце этого курса из академии уйдешь. Вполне возможно, твое чувство собственности в разлуке и пройдет. Что для дракона три-четыре года, зато подстраховка от ошибки! А еще-еще возможнее, мне придется тебе кое-что рассказать, и ты уже сам не захочешь иметь со мной ничего общего.
– Что рассказать? – он заметно напрягся.
– Ничего такого, о чем я хотела бы говорить прямо сейчас. Убьешь еще – ты же себя не контролируешь.
Он повторил, но более мягко:
– Что рассказать, Кларисса?
Да хотя бы то, что я не Кларисса. Расслабилась, разговорилась тут. Но он все-таки умеет быть таким, которого невозможно совсем на вытянутой руке держать. В итоге Сат сдался, и мы вновь принялись за учебу. Вот только настроение теперь у обоих будто кикиморы сожрали. То я опять забывала, как бегло читать, то хотела дотронуться до его руки и заявить, что его порывы – признак настоящей силы. Разумеется, все это происходило только в моей голове.
Словам Сата я доверяла. И требовалось приложить силу воли, чтобы побороть искушение просто рассказать ему обо всем. Он в главном не обманывает, потому некоторое время позлится, а потом рассмеется. Но не врет он еще в одном – в желании как можно надежнее связать меня по рукам и ногам: собственность дракона должна быть рядом с драконом. После предательства лис я уже не могла быть уверена, что кто-то еще – особенно так в этом заинтересованный – не станет использовать эту информацию против меня. К тому же он не забывал подкидывать доказательств: то прожигал меня взглядом, то касался руки и далеко не всегда прикрывал это какой-то необходимостью, но самое главное – не пытался притвориться, что эти занятия ему не по душе. Сат проводил время именно так, как хотел его проводить, отсюда и его терпение к моим неудачам.