— Вы что же, считаете, мы звери? Думаете, мы ничего не чувствуем?
— Я имел в виду…
— Убийство! — перебил он. — Мы слышали, что случилось с этой бедной милой девочкой. Это неправильно. — Эйб горестно воздел руки. — Но что я могу поделать? Я не могу пойти в полицию, верно? А главное, я доверяю Ракель и мистеру Кресту. Они хорошие люди. Они ходят среди тьмы и освещают ее. Как и мы с Сэди.
Дверь отворилась, и на лестнице возникла Сэди.
— Я закрыла аптеку, — сообщила она.
— Хорошо.
— Ну, что тут у вас?
— Я объяснял, почему мы согласились рассказать.
— Ясно.
Сэди Гольдберг стала медленно, на ощупь, спускаться по ступенькам. Эйб снова перевел на меня свои совиные глаза:
— Мистер Крест сказал нам, что в этой истории замешана маленькая девочка…
— Ее дочь. Ей должно быть сейчас лет двенадцать.
Сэди зацокала языком:
— И вы не знаете, где она.
— Не знаю.
Эйб горестно покачал головой. Сэди стояла рядом с ним, их тела соприкасались, будто сливаясь. Интересно, как давно они вместе, есть ли у них дети? Откуда они приехали, как попали в эти края, что заставило их заняться этим ремеслом?
— Хотите, я вам кое-что скажу? — спросила Сэди.
Я кивнул.
— Ваша Шейла… В ней было… — Она сжала кулаки. — Что-то особенное. Какой-то особый дух. Она была не просто красива, в ней было что-то еще. Теперь, когда ее больше нет, мы… Мы как будто что-то потеряли. Она была так напугана, когда пришла к нам. Может быть, то имя, что мы ей дали, оказалось ненадежным. Может быть, из-за этого она и погибла…
— И поэтому, — добавил Эйб, — мы хотим помочь.
Он написал что-то на листке бумаги и дал мне.
— Мы дали ей имя Донны Уайт. Вот номер социального страхования. Не знаю, поможет ли это вам.
— А настоящая Донна Уайт?
— Это бездомная наркоманка.
Я молча смотрел на листок бумаги.
Сэди подошла и дотронулась до моей щеки.
— Мне кажется, вы хороший человек.
Я поднял глаза.
— Найдите эту девочку, — сказала она.
Я кивнул. Потом еще раз. И пообещал, что найду.
Когда Кэти Миллер пришла домой, ее все еще трясло. «Этого не может быть, — думала она. — Это ошибка. Я просто перепутала имя».
— Кэти? — окликнула ее мать.
— Что?
— Я на кухне.
— Сейчас приду.
Кэти направилась к лестнице, ведущей в подвал, но, взявшись за дверную ручку, остановилась. Подвал… Как она ненавидела это место! Казалось бы, за столько лет можно привыкнуть к виду ободранной кушетки, застиранного ковра и допотопного телевизора. Но она так и не смогла. Казалось, тело сестры все еще там. Раздутое и испускающее тошнотворный запах разложения.
Родители все понимали. Кэти никогда не заставляли заниматься стиркой. Отец ни разу не попросил ее принести оттуда его ящик с инструментами или запасную лампочку. Если требовалось идти за чем-нибудь в подвал, они брали это на себя.