— Папа…
— Да?
— Ты подозревал, что Кен жив?
Он помолчал.
— Проще было думать, что он умер.
— Это не ответ.
Отец отвел взгляд.
— Кен очень любил тебя, Уилл…
Я ждал.
— Но он не был святым.
— Знаю, — вздохнул я.
Отец помолчал еще.
— Когда убили Джули, у Кена уже были неприятности.
— Что ты имеешь в виду?
— Он приехал домой прятаться.
— От кого?
— Не знаю.
Я снова подумал о том, что Кен не появлялся дома больше двух лет, а когда приехал, страшно нервничал. Даже тогда, когда спрашивал меня о Джули. Что же случилось?
— Ты помнишь Филипа Макгуэйна? — спросил отец.
Я кивнул. Это был старый школьный друг Кена, лидер их класса. Поговаривали, что Макгуэйн связан с мафией.
— Я слышал, он переехал в бывший особняк Бонанно.
— Так и есть.
Во времена моего детства семейство Бонанно, принадлежавшее к числу самых известных мафиози, владело в Ливингстоне огромным поместьем. На входе были стальные ворота с двумя каменными львами по бокам. Ходили слухи — а в маленьких поселках в слухах никогда нет недостатка, — что на территории поместья зарывают тела убитых, по изгороди пущен ток, а в лесу позади особняка дежурят вооруженные охранники, которые чуть что стреляют в голову. Сомневаюсь, чтобы это было так, но, в конце концов, полиция арестовала старого Бонанно, которому уже исполнилось девяносто.
— Ну и что Макгуэйн?
— Кен был с ним связан.
— Каким образом?
— Больше я ничего не знаю.
Я вспомнил о Призраке.
— А Джон Асселта тоже был с ними?
Лицо отца окаменело. В глазах застыл страх.
— Почему ты спрашиваешь?
— Они дружили в школе, все трое… — начал я и, решив сказать все, продолжил: — Я его недавно видел.
— Асселту?
— Да.
— Он вернулся? — тихо спросил отец.
Я кивнул.
Он молча закрыл глаза.
— А что?
— Асселта очень опасен.
— Я в курсе.
Отец кивнул на мое лицо:
— Это он сделал?
Хороший вопрос, подумал я.
— В какой-то мере.
— В какой-то мере?
— Это долгая история, папа.
Он снова закрыл глаза, на этот раз надолго, потом оперся руками о колени и встал:
— Пойдем домой.
Я понимал, что сейчас ему не до вопросов. Отец с трудом спускался по шатким ступенькам трибуны. Я протянул ему руку, но он отказался от помощи. Сойдя на беговую дорожку, мы повернули к выходу. И там, впереди, засунув руки в карманы, стоял Призрак. Он улыбался.
В первый момент я решил, что это плод моего воображения. Ведь мы только что говорили о нем. Но тут же услышал, как отец со свистом втянул воздух. А потом раздался голос:
— Ах, как трогательно!
Отец сделал шаг вперед, заслоняя меня.
— Что тебе нужно? — выкрикнул он.
Призрак поднял лицо к небу и прикрыл глаза, глубоко втянув ноздрями воздух.