— Я не сломаюсь, — улыбнулась Кэти.
— Когда тебя выписали?
— Несколько часов назад. Я ненадолго. Если отец узнает…
Я жестом остановил ее и сказал:
— Погоди.
Мы вошли в квартиру и сели на кушетку. Кэти поморщилась, — очевидно, движения причиняли ей боль. Я спросил, не хочет ли она чего-нибудь выпить или поесть. Кэти покачала головой.
— Может быть, тебе не стоило спешить выписываться?
— Они сказали, что уже можно, только нужно больше отдыхать.
— Как тебе удалось сбежать от отца?
Кэти улыбнулась:
— Я упрямая.
— Это видно.
— А еще я соврала.
— Кто бы сомневался.
Она отвернулась, вернее, лишь отвела глаза — повернуть голову у нее не получилось. На глазах выступили слезы.
— Спасибо, Уилл.
Я покачал головой:
— Все произошло из-за меня.
— Глупости.
— Тогда ночью ты выкрикнула имя Джон. По крайней мере, мне так показалось.
— Полицейские мне сказали.
— Ты не помнишь?
Кэти покачала головой.
— А что ты помнишь?
— Руки на горле. — Она отвела взгляд. — Я спала. И вдруг кто-то начал душить меня. Помню, как задыхалась… — Голос ее пресекся.
— Ты знаешь, кто такой Джон Асселта?
— Да. Он дружил с Джули.
— Может быть, ты имела в виду его?
— Это когда кричала «Джон»? — Кэти задумалась. — Не знаю, Уилл. А что?
— Понимаешь… — Я вспомнил, что обещал Пистилло не впутывать ее в это дело. — Мне кажется, он мог иметь отношение к убийству Джули.
Она восприняла это спокойно.
— Ты говоришь «иметь отношение». Это значит…
— Пока я ничего больше не могу сказать.
— Ты говоришь как полицейский.
— Какая-то сумасшедшая неделя…
— Рассказывай, что тебе удалось узнать.
— Тебе, конечно, не терпится, но врачей все-таки надо слушаться.
Кэти пристально посмотрела на меня:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Тебе надо отдохнуть.
— Ты хочешь, чтобы я не вмешивалась?
— Да.
— Боишься, что я снова пострадаю?
— Очень боюсь.
Глаза ее засверкали.
— Я сама за себя отвечаю.
— Разумеется. Но ситуация стала очень опасной.
— А до сих пор было иначе?
Один-ноль в ее пользу.
— Кэти, поверь мне…
— Уилл…
— Да?
— Ты от меня так просто не избавишься.
— Я не собираюсь от тебя избавляться, я просто хочу защитить тебя.
— Ты не можешь, — тихо сказала она. — И ты это знаешь.
Я молчал.
Кэти наклонилась ко мне:
— Я должна во всем разобраться. Ты это должен понимать лучше, чем кто-либо другой.
— Я понимаю.
— И что?
— Я обещал, что ничего тебе не скажу.
— Кому обещал?
Я покачал головой:
— Просто верь мне, ладно?
— Нет! — Она встала.
— Я только пытаюсь…
— А если бы я тебе сказала не вмешиваться, ты бы меня послушал?
Я смотрел в пол.
— Я ничего не могу сказать.
Кэти направилась к двери.
— Постой, не уходи!