Город вошёл в поле зрения. Он был пуст. Абсолютно. Ни одной живой души между домами. Даже тел не было. Только ветер гулял по пустынным улицам меж каменных домов.
Для посадки мы выбрали максимально отдалённый пустырь, чтобы лишний раз не привлекать внимания. Хотя, думаю, летящая виверна сама по себе объект, заслуживающий хотя бы мимолётного интереса. Так что, если за нами ещё не пришли, значит только то, что город действительно пуст. В этом мы убедились окончательно, когда ступили на брусчатку.
Тихо поскрипывали деревянные ставни, да песок едва слышно шелестел по земле. И только цокот копыт суккуба резко контрастировал с общим фоном.
Для привала мы выбрали один из домов, что выглядел поскромнее. Благо, двери оказались не заперты. Впрочем, всё, что можно было вынести из домов — то уже давно вынесли. Подчистую. Я оставил Катрину раскладывать припасы, а сам пошёл рыться в шкафах. Немного покопавшись, я нашёл пару небольших тряпок, вроде платков и верёвку. После чего удовлетворённо вернулся к спутнице.
— Ну что, красавица, вытягивай ножки.
Она посмотрела на меня удивлёнными глазами:
— Зачем, господин?
— За всё время нашего полёта я так и не увидел ни одного ангела с копытами, так что будет крайне подозрительно, если ты будешь цокать при ходьбе.
Она послушалась. Я же, присев на колени, сложил тряпку в несколько слоёв и приложил к левому копыту.
— Господин, может, я сама? Просто как-то неудобно это…
— Поздно. Вон, кушай лучше. Ты виверной рулила — тебе нужнее. Больше такой возможности в ближайшее время не будет.
Ткань плотно обернула ногу до самой голени, образовав своеобразный носок, который я затянул шпагатом.
— Не туго?
— Нет, господин.
При этом она старательно прятала взгляд.
— Точно? Тебе довольно долго придётся в этом ходить. Так что говори сразу.
— Я понимаю.
И всё же я немного ослабил верёвку. После чего обернул и вторую ножку. Всё это время она ТАК на меня смотрела… Не будь её кожа алой от природы, я бы сказал, что она покраснела, словно рак в кипятке.
«Ну, вот что я делаю, а? Ведь, действительно мог просто сказать, чтобы она сама всё сделала. Идиот. И всё же эти её чёрные волосы, глаза… Она, ведь, доверяет мне. Смотрит так…»
Я принялся лихорадочно зажёвывать мясом лезущие в голову мысли, так и норовившие сбить настрой и затолкать обратно в колею горя, печали и самобичевания.
Пересидев ещё с полчаса, мы собрали вещи и, на всякой случай припрятав сумку, покинули домик.
На небе уже воцарилась глубокая ночь. Звёзды рассыпались на чёрном фоне, но истинной королевой ночи была большая бледная луна, освещающая своим бледным светом пустынные улицы.