«Убить суку!»
Схватившись за бьющиеся, словно в припадке, крылья у основания, упираюсь ему в спину чуть пониже шеи и резко распрямляюсь. По залу разносится болезненный вопль, а под руками отчётливо хрустят суставы. Когти впиваются в плоть, укрытую перьями. Второй рывок. Звук разрываемой плоти тонет в ещё одном крике, а у меня в руках остаются оторванные крылья. Отбросив их в стороны, я хватаю его за длинные волосы и задираю голову к потолку. Он уже не вопит, он тихо стонет. С коротким замахом хватаю его голову так, что указательный и средний пальцы попадают в глаза. Чувствую, как легко они пробивают глазницы и погружаются во что-то скользкое и мягкое. Снова крик, но более тихий, преходящий в простой выход воздуха из лёгких. Рывком одёргиваю руку, извлекая испачканные кровью и мозгами пальцы. По лбу расходятся два, сочащихся кровью, пореза от когтей. Обмякший корпус с хлюпаньем и лязгом упал на пол.
«Эй, ты ещё с нами?!»
Тяжело дыша, я выдавил ответ:
— Да, Лисичка. Я ещё с вами.
Меня отпустило. Тьма, окутывающая меня с самого начала боя, рассеялась, и начался крайне неприятный откат: пульсирующая боль в плече, груди, ноге. Кое как слез со спины последнего поверженного противника и, шатаясь побрёл сначала в сторону меча, вернув его на место, вдруг вспомнил, ради чего затеял всё это месиво.
— Катрина!
Суккуб лежала без движения, а её полуприкрытые глаза потускнели. Весь пол был залит кровью. Да и сам я не лучше: с ног до головы в багровых подтёках, из ран кровь льётся ручьями, смешиваясь с ангельской и стекая на пол. Не знаю, как мне хватило сил, но, спотыкаясь на каждом шагу, я всё же смог подбежать к ней. Обрубив кинжалом стрелу, я извлёк её и тут же достал красный пузырёк. Кровь хлынула наужу из пробитого лёгкого. Не раздумывая, приподнял голову девушки и, выдернув зубами пробку, влил всё содержимое в приоткрытый рот.
«Эй, тебе так самому сил не хватит. Надо ведь, ещё вернуться, помнишь? Вон, сидишь, вырубаешься!»
— Спокойно, всё идёт по плану.
«Ну, и по пизде.»
Кажется, я слабо ухмыльнулся. Заведя руку за спину, я скомандовал:
— Начинайте.
По левой руке заструились первозданные, наполняя собой тело демоницы. А я чувствовал, как меня покидают последние силы. Веки налились свинцовой тяжестью и норовили закрыться. Достал последний, зелёный пузырёк. Кажется, я услышал лязганье доспехов в коридоре. Пробка уже в зубах. Крики уже у самого входа. В нос бьёт аромат кофе и мяты. Выплёвываю пробку. Они уже в ходят. На языке к привкусу крови добавляется вкус кислых яблок. По телу тут же разбегается лёгкость. Успеваю заметить, как на левой руке девушки проявляется узор из переплетённых линий. Что-то кричат. Мгновение. И тишина.