Завершим же разговор об искусстве и Набоковых театральной темой, хотя говорить о театре всегда непросто, потому что этот вид искусства делится на две части, которые не всегда и необязательно пересекаются: с одной стороны, собственно театральное искусство, режиссерское и актерское мастерство, с другой – драматургия, которая, конечно, непосредственно граничит с «официальной» литературой. Что касается первого – да, В. Д. Набоков с детства любил театр, как драматический, так и оперный, регулярно ходил на премьеры, обсуждал спектакли с родными и друзьями и даже приятельствовал с Константином Станиславским и Владимиром Немировичем-Данченко, создателями МХТ. Когда в 1898 году появился этот театр, Набоков, о ту пору уже сформировавшийся человек со своими эстетическими взглядами (весьма передовыми), от всей души радовался появлению нового театра: это было не просто новое здание и новая труппа, это был совсем иной подход к театральному искусству, его перестройка, что многих очень радовало и внушало большие надежды (которые до 1917 года полностью оправдывались). В. В. Набоков присоединялся к отцу в своей оценке МХТ, хотя едва ли видел много спектаклей: в Петербург-Петроград театр приезжал не так часто, а в Москве Владимир-младший не был ни разу. Ходили Набоковы и на спектакли Мейерхольда и Евреинова, отмечая их новаторство и нестандартность театрального мышления.
А вот что касается драматургии, тут все сложнее. Оба, отец и сын, любили пьесы Бернарда Шоу, Шекспира, Гоголя и, если знать эти тексты, можно в целом представить, какую драматургию ценили Набоковы. Но В. Д. Набоков, при всей своей образованности и начитанности, относился к ней все-таки как зритель и читатель, пусть и искушенный и компетентный, а его сын – с ранней молодости – как автор. Пьесы он начал писать еще до серьезной прозы (эти тексты, хотя по-своему и интересны, точно не входят в набоковский золотой фонд), а уже живя в США, написал два эссе о природе театра и драматургии – «Трагедия трагедии» и «Драматургия», в которых ясно описал свое видение процесса. (Эти тексты настолько интересны, что искать в них ключевые тезисы бессмысленно, хочется процитировать сразу все.)
В целом же театр для В. В. Набокова «всегда значил меньше, чем литература или живопись»[87], замечал биограф писателя Брайан Бойд, и в итоге Набоков как автор полностью отошел от театра. Ясного ответа на вопрос «Почему?» нет. Кроме очевидных версий – просто перестало нравиться, не было хороших идей, не хватало времени, больше не устраивали возможности драматургии – есть и еще одна. Пьесы пишутся для постановки, а не для чтения, и Набоков крайне не любил ставить свой текст в зависимость от других людей. Роман, рассказ все равно выйдет в согласованной с ним редакции: даже если с опечатками, в глупой обложке или с опозданием на год. А вот что произойдет с пьесой, как ее перекрутит режиссер, никому не известно. Это Набокова не устраивало. (Здесь можно возразить, что против кинопостановок – по крайней мере, «Лолиты» – В. В. Набоков ничего не имел, но и режиссером там выступал Стэнли Кубрик, и финансовый интерес у Набокова был явно сильнее, чем при театральных постановках.)