Юрий Левинг пишет, что В. В. Набоков видел «четкую идеологическую корреляцию» между теми, кто обвинял его отца в трусости, и его убийцами – все они представляли реакционную часть общества. Однако между дуэльным инцидентом и берлинской трагедией существует очевидная разница – и она заключается не только и не столько в случайности или преднамеренности событий, а в характере участия в них Владимира Дмитриевича.
В том же году, когда произошло столкновение со Снессаревым – Сувориными, странным эхом отозвалось Выборгское воззвание: в январе, почти пять лет спустя после произошедших событий, Набоков и другой бывший депутат от кадетов Евгений Кедрин были исключены из состава петербургских дворян волей Губернского собрания. Едва ли это сильно огорчило исключенных, гораздо больше вопросов вызывает похвальная оперативность принимавших решение. Наказание Набоков отбыл еще в 1908 году, с тех пор ничего принципиально не менялось. Вероятно, это собрание созывалось крайне редко. Впрочем, интересно, что Набоков это не забыл, еще через пять лет, уже после отречения Николая Второго, попросил восстановить его дворянство – то, что он озаботился этим вопросом в непростые времена, ясно указывает, что надежд и иллюзий у ВДН все еще было предостаточно.
К моменту публикации снессаревской статьи Елена Ивановна вновь находилась в положении, и в июне 1912 года у Набоковых родился пятый ребенок, третий сын – Кирилл.
Самое время сделать шаг в сторону и рассказать о них и о тех, о ком почти никогда не пишут, как сложились их жизни и к чему пришел каждый из них.
Глава десятая
Дети Владимира
Первое и главное, что бросается в глаза, когда изучаешь эту тему, – как же мало о них известно. О всех, кроме Владимира-младшего. Сведения приходится собирать буквально по крупицам, и складывающаяся картинка подчас выглядит крайне неподробно, как будто маленькую фотографию из паспорта растянули на огромный киноэкран – контуры есть, но разглядеть можно немного.
Впрочем, это не означает, что не надо пытаться.
«Ни искупить, ни восполнить». Судьба Сергея
Среди всех детей Владимира Дмитриевича и Елены выделяется, конечно, Владимир – старший сын. Он преодолел неблагоприятные обстоятельства, сумел избежать смерти, которая быстро добралась бы до него и его семьи в нацистской Германии, и стал тем, кем стал, – классиком мировой литературы. Сергей, их второй ребенок, средний брат среди трех, прожил совсем другую жизнь, куда более трагическую, полную непонимания и неудач.
На всю жизнь Сергея оказала влияние его гомосексуальность. К несчастью, первыми (и, очевидно, главными) непонимающими и не принимающими его предпочтения были члены семьи. «Грязный секрет», «странные, уродливые наклонности» – такими эпитетами характеризовал брата Владимир в своих книгах. Кто-то даже делает вывод о гомофобии В. В. Набокова (в частности, Лев Гроссман в статье 2000 года