Набоков в свою очередь не соглашался с официальной позицией, что граждане России в патриотическом чаду готовы продолжать воевать за свободное отечество. ВДН писал, что война «осталась чуждой русскому народу» и народ в войне совершенно не заинтересован, а значит, необходимо как можно скорее ее прекратить. И как раз в этом, в нежелании (или неспособности) Временного правительства выйти из войны, Набоков и видел главную причину быстрой потери доверия новой власти у жителей страны.
От вхождения в коалиционное правительство, состав которого был объявлен по итогам Апрельского кризиса 5 мая (куда в том числе вошли эсеры и меньшевики), ВДН отказался, хотя можно только представить, как ему было жаль отказываться. Но по идейным соображениям он не мог согласиться, а вместе с ним в новый состав не вошел и Милюков, ушедший в отставку несколькими днями ранее. В итоге министром иностранных дел стал беспартийный коммерсант и банкир Михаил Терещенко, а «набоковскую» должность министра юстиции занял член Трудовой группы Павел Переверзев. Еще одно предложение о входе в правительство Набоков получил уже летом – от Керенского, но вновь вынужден был его отклонить, так как на тот момент все конституционные демократы правительство покинули, а на правах «частного лица» Набоков становиться министром не хотел.
Впрочем, совсем отдаляться от власти Набоков тоже не собирался, заняв в мае три поста: гласного в Петроградской городской думе (от кадетов), сенатора Уголовного кассационного департамента при Правительствующем сенате, а также члена Юридического совещания при Временном правительстве. Последний орган занимался профессиональным анализом и экспертизой документов правительства, которые предполагалось выпустить в виде законодательных актов. Кроме того, Набоков входил в состав как минимум двух комиссий: по составлению закона о выборах в Учредительное собрание (которое отработало только одно заседание в начале января 1918 года и было распущено большевиками), а также по пересмотру и вводу в действие Уголовного уложения. Впоследствии Набоков в своих воспоминаниях «Большевистский переворот» сокрушался, что работа оказалась совершенно бесполезной: «Как больно теперь вспоминать всю эту напряженную работу, поглотившую столько труда, энергии, времени, – работу часто очень высокого качества (я, конечно, имею в виду работу коллектива, а не свое личное участие) – и оставшуюся абсолютно бесплодной, наполовину забытой!»[55]
«Наполовину» – это он высказался даже чрезмерно оптимистично…
В течение лета, когда страну продолжали сотрясать кризисы, беспорядки, антиправительственные манифестации, споры и кровавые столкновения, Набоков делал все, что было в его силах, чтобы спасти коалицию с меньшевиками и эсерами и сохранить стабильную обстановку в стране. От предложения войти в правительство, как мы знаем, Набоков отказался сам, а вот еще одно назначение не состоялось уже по внешним обстоятельствам: после смерти российского посла в Великобритании графа Александра Бенкендорфа, последовавшей еще в 1916 году (в конце того же года, когда состоялся визит российский делегации), министр Терещенко предложил направить Набокова в качестве нового руководителя дипмиссии. Небезынтересно, что после кончины Бенкендорфа обязанности посла на правах поверенного в делах исполнял тоже Набоков – Константин, брат Владимира Дмитриевича (еще до отречения Николая Второго был назначен новый посол – Сергей Сазонов, но в связи с февральскими событиями он выехать в Лондон не успел). Замена «Набокова на Набокова» также не состоялась: члены Временного правительства подумали, но согласия не дали. Безусловно, вся набоковская история пошла бы совсем иначе, случись это назначение.