Одной из наиболее болезненных тем в ту пору было Учредительное собрание. На него возлагались большие надежды – Временное правительство (которое считалось и называлось «временным» из-за того, что должно было работать только до созыва Учредительного собрания) объявило о выборах, которые были намечены на середину сентября, но затем стало само же их откладывать и в целом затягивать процесс. «Когда же образовано было наконец особое совещание и началась разработка закона, весь аппарат оказался столь сложным и громоздким, что стало невозможным рассчитывать на сколько-нибудь быстрое окончание работы и назначение выборов в близком будущем», – объяснял ситуацию Набоков в книге «Временное правительство»[56], задаваясь вопросом, «как можно было организовать выборы в России, сверху донизу потрясенной [февральским] переворотом, в России, еще не имеющей ни демократического самоуправления, ни правильно налаженного местного административного аппарата?» Набоков считал, что правильным было бы отложить решение о созыве Учредительного собрания до окончания войны, но Временное правительство «не чувствовало реальной силы». В итоге выборы прошли 12 ноября, Набоков избрался, но был вынужден покинуть Петроград еще до первого (и единственного) заседания.
В августе, когда уже действовало второе коалиционное правительство под руководством Керенского (а министром юстиции в нем был еще один «трудовик» Александр Зарудный), страну накрывала анархия, падало доверие к кабинету министров, а левые радикалы, то есть большевики, набирали все больший вес. В этой обстановке многие политики, а также высшие военные чины, крупные промышленники и землевладельцы задумывались о способе предотвратить рост популярности левых в России. Выбран был путь вооруженного переворота, осуществление которого «поручили» генералу Лавру Корнилову. До конца так и не доведенная операция называется по-разному: нейтрально – «корниловское выступление», просоветски – «корниловский мятеж», В. Д. Набоков в своих воспоминаниях неоднократно упоминал «корниловскую историю» (в целом крайне благосклонно относясь к генералу и высказывая свою точку зрения публично). Но до входа Корнилова в Петроград дело не дошло, так как Керенский, боясь потерять власть, не поддержал ввод войск, объявив генерала контрреволюционером и мятежником.
При этом в сентябре Набоков стал фактически главой ЦК конституционных демократов, а значит, и всей партии. Это случилось из-за того, что после провала наступления Корнилова Керенский потребовал от Милюкова временно ограничить свою политическую деятельность, что распространялось как на редактирование «Речи», так и на руководство кадетами. Милюков отбыл в «отпуск» в Крым, а Набоков взял бразды правления в свои руки.