Инспектор подпрыгнул.
— Эт-то кто?
— Прошу любить и жаловать, мой домовой. Звать Аркадий Феофилактович, — усмехнулся Верещагин. Ситуация начинала его забавлять. — И, пожалуй что, вам следует начать с него, только не допрашивать, а попросить вежливо рассказать, что ему известно…
Отставив четвёртый стакан из-под чая, инспектор Никонов спросил:
— А скажи мне, Аркадий Феофилактович, соплеменники твои только в частных домах водятся… э-э-э, прошу прощения, пребывают… трудятся, вот! Только в особняках, или, может, в квартирах, что в доходных домах строят, или, например, на государственной площади?
Домовой степенно отодвинул в сторону блюдечко, из которого пил чай, и столь же неторопливо ответил:
— Это, господин инспектор, зависит! — и воздел к потолку палец, слегка испачканный черничным вареньем.
Уехали два экипажа стражи, отбыли маги-медики. Инспектор проводил и тех, и других, после чего хмурый вернулся в дом Верещагина.
— Женщина, лет тридцати восьми — сорока, блондинка, довольно ухоженная, — сообщил он, сильно затягиваясь сигаретой. — Убита между полуночью и тремя часами ночи сегодня, ударом ножа. Тело было на втором этаже, в одной из комнат в правом коридоре.
— А второе? — спросил Алекс.
— Мужчина, ближе к пятидесяти, в вечернем костюме. В смокинге, представляешь? Нашли в одном из конференц-холлов на первом этаже, под кафедрой лектора. Тело пролежало четыре дня…
— Холодно было, потеплело-то только вчера. Должно было хорошо сохраниться. А как его?…
— Тоже удар ножом, и такое впечатление — тем же самым. Ну, насколько можно было судить визуально. Документов ни у одного нет.
— Аура женщины могла сохраниться, иной раз до двадцати четырёх часов держится, — проговорил Верещагин, разыскивая что-то в ящике стола. — А, вот оно! Лови!
Через стол он кинул Никонову какой-то небольшой предмет. Тот поймал, повертел в руках: круглый экран, картонный белый диск за ним, несколько самописцев, необычной шароообразной формы антенна…
— Это что?
— Счетчик аурограммы, новейший и самый чувствительный. Подарок от коллег из галльской Службы магбезопасности, пользуйся!
— Вернусь! — донеслось уже из-за двери, куда инспектор вылетел, на ходу надевая ветровку.
Аркадий Феофилактович и Верещагин переглянулись, и домовой протянул:
— Ты ж к мальчикам ехать собирался, хозяин? В Краков?
— Что-то кажется мне, Аркадий, что история эта нас коснётся самым непосредственным образом… — задумчиво проговорил детектив.
— Да? Ну, коли так, надо обед приготовить побольше да посытнее! — и домовой исчез, словно и не сидел только что на подоконнике…