— Да, — подтвердил инспектор, стараясь казаться суровым. — Именно.
— Могу ли я поинтересоваться, зачем?
— Тайна следствия, — развёл руками Никонов.
Михайло хмыкнул.
— Н-ну, хорошо… Предположим.
Он повёл правой рукой, как-то по-особому покрутил ладонью, и на ней вдруг оказалась тонкая брошюра в бумажной, слегка пожелтевшей обложке. Поверх книги лежал лист с несколькими напечатанными строками. Всё это по воздуху медленно проплыло к удобному столу чуть в стороне и мягко легло на его поверхность. Ещё один жест — и на столе зажглась лампа зелёного стекла, появились листы бумаги, карандаш и стакан с чаем.
Совершенно зачарованный Никонов аж рот приоткрыл, наблюдая за действом, и очнулся только после того. как Михайло сказал ему:
— Чай с сахаром, карандаш очинен, книга в вашем распоряжении на два часа. А меня прошу извинить, у меня дела.
Глеб посмотрел на него: глаза Хранителя смеялись вполне по-человечески.
Инспектор сел за стол и первым делом раскрыл книгу…
Сегодня Алекс неожиданно для себя обнаружил, что главный вход в особняк князей Фейн охраняют не только чугунные львы, но и грифоны. Только вот если у львов вид был весёлый и немного комический, то грифоны на своих орлиных физиономиях ухитрялись удерживать выражение свирепости. Пользуясь тем, что никого у входа не было, Верещагин погладил встопорщенный хохолок на птичьей голове и ухмыльнулся.
Поджидавший за дверью лакей, поклонившись, провёл его на второй этаж и распахнул двери гостиной.
— Господин Верещагин, ваша светлость, — доложил он.
— Да, спасибо! Проходите, Алексей Станиславович, — госпожа Фейн сидела в кресле и листала какой-то журнал.
С некоторым изумлением Алекс опознал обложку «Вестника строительства и архитектуры». Поклонившись, он поздоровался и сел напротив хозяйки.
— Агнесса Генриховна, я просил вас принять меня, поскольку, кажется, никто больше не сможет или не захочет мне помочь.
— Хм, это интересно, — княгиня отложила журнал и откинулась на спинку кресла. — А в засаде сидеть будем? С парализатором?
— В следующий раз непременно, а пока речь идёт всего лишь об информации.
— Хорошо, тогда спрашивайте. Попробую ответить.
— Ко мне обратились с просьбой расследовать… м-м-м… причины недавнего остракизма господина Казьмина…
— Да-да, я в курсе. Это и в самом деле было сделано по моей рекомендации, — кивнула госпожа Фейн.
— Но я нигде не смог выяснить, что же говорили в свете об этой семье. Какие слухи ходили, почему от них так резко отвернулись знакомые?
Агнесса Генриховна прикусила нижнюю губу.
— Какие слухи?… Скажите, Алексей, а что вы знаете о сплетнях?