Прошло уже три года с тех пор, как Лукреция исчезла… И никогда ни на ферме, ни в деревне не имели о ней известий. Отец становился свиреп, когда при нем произносили ее имя. Иногда он говорил резко:
— Надеюсь, что она умерла.
Мать молча плакала, а иногда шептала:
— Ах, если бы она воротилась! Я простила бы ей… Я приняла бы ее в свои объятия!
Добрый Сюльпис также говорил:
— Милая сестра провинилась, но разве это причина, чтоб не возвращаться? Разве она не имеет здесь своей доли? Пусть она воротится, я найду ей доброго парня, который и теперь захочет на ней жениться…
Когда Заяц слышал такие речи от своей матери и своего брата, он пожимал плечами и кричал:
— Хотел бы я посмотреть, как эта мерзавка посмеет воротиться!
* * *
Когда дровосек Жакомэ ушел, Заяц сказал графу де Верньеру:
— У вас есть дело до моего отца, что ли?
— Я хочу спросить у него о моем волке.
— Каком волке? Разве у вас есть волки? И вы отдаете их на время? Как это смешно!
— Милый мой, — холодно сказал капитан Бернье, — твое простодушное удивление доказывает мне, что тебе все известно очень хорошо. Граф де Верньер убил волка два часа назад.
— Очень может быть, — флегматично сказал мальчик.
— Волк ушел в чащу.
— И это возможно.
— Мимо проходил фермер с собакой, коровой и мулом; он поднял убитого волка, положил его на мула и увез.
— Как же! За волка в Оксерре платят пятнадцать франков.
— Этот фермер был твой отец.
— Разве вы колдун? — спросил мальчик, недоверчиво глядя на капитана.
— Очень может быть, — отвечал капитан, употребляя выражение Зайца.
— И вы думаете, что мой отец возвратит вам волка? Разве он ваш? Волк принадлежит тому, кто его нашел… Он стоит пятнадцать франков, не считая шкуры. Со шкурой пойдешь по фермам, и вам дадут сала, яиц, картофеля… Я не отдал бы волка.
— Я его убил, — сказал граф Анри.
— А может, вы не попали…
— Но ведь он был мертв.
— Это ничего не доказывает, теперь холодно… Притом теперь, говорят, болезнь на волках…
— Полно, негодяй! — перебил капитан, выведенный из терпения. — Ступай вперед и молчи, или я выдеру тебя за уши. Не у тебя, а у твоего отца будем мы требовать волка.
Угроза капитана не очень подействовала на скептический и насмешливый вид Зайца, однако он взял свою ношу и пошел вперед, напевая пронзительным голосом:
Хотел в тюрьму упечь меня
Жандармский капитан!
Видать, не нравилась ему
Простого парня рожа!
А я плевал на всех жандармов
Да и на капитанов тоже!
— Этот мальчишка, — шепнул капитан на ухо графу де Верньеру, — думает, что идет на свою ферму, а он между тем тихонько бредет на каторгу, если не к эшафоту.