— Объяснитесь, барон.
— Помните то время, когда вас звали мадам де Фонтенэ?
— Я этого не забыла, любезный барон.
— В то время вы дали мне обещание.
— Это правда. Я обещала оказать вам такую услугу, какая только будет зависеть от меня.
— Я рассчитывал на вас, и час оказать мне такую услугу настал…
— Что же должна я сделать? — спросила госпожа Тальен.
— Во-первых, позволить мне взять из вашей кареты сундук, который принадлежит мне.
— Как! — вскричала госпожа Тальен вне себя от удивления. — У меня в карете есть сундук, принадлежащий вам?
— Да.
— Как это странно!
— Нет, я послал его вчера вечером в ваш отель, и ваш слуга взялся положить его в вашу карету.
— Но что такое в этом сундуке?
— Одежда, которая нам понадобится в нынешнюю ночь.
— Эту-то услугу вы требовали от меня, любезный барон?
— Подождите… Вы привезли Марион, хорошенькую цветочницу?
— Вот она, как вы видите.
— Это вторая часть услуги, о которой мы говорили. Вы представите Марион, которую знают все, в великолепные залы Гробуа, где наш роскошный гражданин Баррас воображает себя французским королем.
Аделаида Тальен улыбнулась и сказала:
— Что дальше?
— В былые времена в той зале не посмели бы представить Марион-цветочницу, но теперь… среди этого странного и пестрого общества, которое называется двором Директории, среди этого странного света, который есть странное соединение общества старого и общества нового, найдут очаровательным появление этой восхитительной девушки в красной юбке, которая отказывается от бриллиантов, которые ей предлагают, и хочет остаться цветочницей.
— В самом деле, я могу вас уверить, что она будет хорошо принята. Меня найдут даже восхитительной за то, что я подумала об этой эксцентричности. Но услуга, о которой вы меня просите, не заключается ли в трех частях?
— Да.
— Посмотрим же третью часть.
— Двое моих друзей и я, — продолжал мнимый повар ироническим тоном, — слышали о чудесных балах гражданина Барраса.
— Они в самом деле очень хороши… Когда я бываю на них, — отвечала госпожа Тальен с кокетливой улыбкой.
— Может быть, на них бывает общество чересчур смешанное, — с насмешкой сказал лжеповар, — но не надо быть слишком строгим относительно этикета. В новом правлении новые и нравы.
— Далее, барон, далее.
— Мои друзья и я очень желаем видеть нынешний праздник.
При этой просьбе, как будто очень простой, Аделаида Тальен смутилась и чуть не вскрикнула.
— Вы с ума сошли, барон! — сказала она.
— Почему это?
— Потому что вы забываете, что вы еще изгнанник.
— Что это за беда?
— Осуждены на смерть…
— А все-таки я жив.
— Если вы будете в Гробуа сегодня, вы найдете там большое общество.